Одиссея Гомера

Купер Гвен

На следующее утро Гомер не ел вообще ничего — даже сухой корм, который ел накануне. После того как Вашти и Скарлетт позавтракали, Гомер покинул свое маленькое убежище в кладовке ровно на тот промежуток времени, который потребовался ему, чтобы перебраться в дальнюю спальню. Мне не понравилось, как он шел. Он шел нетвердым шагом, постоянно задевая стены и мебель. Я никогда раньше не видела Гомера таким. Он шел будто… «…Будто он слепой», — подумала я мрачно.

Гомер, пошатываясь, добрел до спальни, медленно забрался на кровать и свернулся в клубочек на одной из подушек. Я села рядышком и стала гладить ему спинку. Гомер всегда —

всегда! — узнавал мое прикосновение, тут же урчал или задирал голову, чтобы я почесала ему шейку. Сейчас ему было не до того. Он даже не пошевелился.

— Гомер? — позвала я. Как бы крепко он ни спал, при звуке своего имени кот хотя бы лениво поводил ушком. Сейчас он не реагировал ни на что. Казалось, Гомера, которого я знала более десяти лет, заперли внутри какого-то другого кота, что сейчас лежал на моей кровати.

Это уже не было похоже на капризы из-за плохого дня или на заурядное расстройство желудка. Я немедленно позвонила нашему ветеринару.

Доктор был на обходе, и меня попросили оставить номер телефона, чтобы он перезвонил. Мне ничего не оставалось, как расхаживать взад-вперед по комнате и ждать звонка — что я и делала б'oльшую часть утра.

Я не могла даже представить, что стало причиной столь разительных изменений в поведении Гомера. К обеду после очередного безответного звонка ветеринару я решила посмотреть в Интернете. Я была уверена, что найду совершенно «неопасное» и простое объяснение внезапному недомоганию Гомера, которое коллективная мудрость онлайн-сообщества мне и подскажет. Итак, я села за компьютер и напечатала фразу «кот перестал есть».

Вот совет для владельцев котов — и я хочу, чтобы вы отнеслись к этому со всей серьезностью, потому что это очень важно. Если ваш кот однажды перестал есть, сделайте себе одолжение и не «гуглите» фразу «кот перестал есть». Я не шучу. Искушение будет велико, но делать этого не стоит в любом случае, потому что… о Боже!

Список болезней, которым соответствует этот особый синдром, столь же длинный, сколь и устрашающий: почечная недостаточность, печеночная недостаточность, рак желудка, рак толстой кишки, кошачья лейкемия, пневмония, опухоли, опухоли головного мозга, инсульт, который уже случился, инсульт, который вот-вот случится, и так далее и так далее, и так далее. Единственное неопасное заболевание — воспаление десен — было также единственным, которое я смогла исключить сама. Вчера Гомер ел хрустящий сухой корм, а от мягкого, напротив, отказывался, плюс я не нашла никаких нарывов или следов инфекции у него во рту. Уже то, что Гомер так легко позволил мне заглянуть к нему в рот, было подтверждением того, что воспаление десен тут ни при чем. Все гораздо серьезнее.

Где-то на третьей странице результатов поиска в Гугле, когда я дошла до историй людей, чьи коты перестали есть в один день, а на следующий уже были мертвы, здравый смысл и я пошли разными путями. Я опять позвонила в кабинет ветеринара и на этот раз потребовала разговора с ним лично.

— Я не повешу трубку, пока не поговорю с ним, — с тревогой в голосе сказала я секретарше. — И меня не волнует, сколько придется ждать.

Для них я была, верно, кем-то вроде тяжелого клиента, но ветеринар действительно подошел к телефону спустя всего несколько минут и спокойно задал свои вопросы. Я пыталась отвечать с таким же спокойствием. Нет, я не видела кровавого стула или мочи. Нет, у других кошек

не наблюдалось ничего необычного. Да, это наступило внезапно — Гомер резвился, как двухмесячный котенок, всего пару дней назад. Я знала, что он немного ел и пил вчера, но сегодня он точно ничего не ел, и я не была уверена, пил ли он вообще.

Последнее, что ветеринар попросил меня сделать, — это оттянуть Гомеру кожу на шее, как раз над лопатками. Я проделала этот странный тест и сообщила, что кожа практически сразу вернулась в свое нормальное положение, хотя и была не слишком эластичной.

— Это означает, что он еще не обезвожен, — сказал ветеринар. — Если бы кожа не вернулась в прежнее состояние, я бы велел вам привезти его сейчас же, и мы бы поставили ему капельницу. На сегодня он в порядке, но завтра первым делом несите его ко мне. Коту, который долго не ест, угрожает цирроз печени.

Лоренс вернулся с работы домой с нарезанной индейкой, банкой тунца и копченым лососем — излюбленными лакомствами Гомера, но тот был одинаково безразличен ко всему. Шорох целлофана на распечатываемой индейке или скрежет открываемой банки с тунцом не повлек за собой знакомое «цок-цок-цок» шажков Гомера, который спешит в холл, на ужин. Скарлетт и Вашти, дрожа от нетерпения, гурьбой ринулись за мной в третью спаленку — за своей долей.

Учуяв запах деликатесов, Скарлетт даже вскарабкалась на кровать и поглядела на Гомера с подозрением. Тот на запах не реагировал.

«И ты не собираешься мне мешать? — казалось, спрашивала она. — Это какая-то уловка, не иначе!»

Гомер всегда рвался к индейке с тунцом первым, по пути к желаемому лакомству бессовестно расталкивая остальных, с тем восторгом и напором, который Скарлетт находила неприемлемым.

Но сейчас Гомер и усом не повел. Если бы не его — едва слышное — дыхание, я бы и не знала, жив он или мертв.

В ту ночь я спала вместе с Гомером в третьей спальне — хотя слово «спала» здесь неуместно, потому что б'oльшую часть ночи я бодрствовала. Я лежала на кровати, а Гомер прижимался к моей груди, как будто не мог согреться, несмотря на то что была середина июля. Я прислонилась щекой к его голове, обняла его и прошептала:

— Ты поправишься, малыш. Вот увидишь. Завтра доктор сделает так, чтоб ты почувствовал себя лучше.

Гомер не сопротивлялся, когда я засовывала его в корзинку для переноски, хотя я все бы отдала, чтобы было иначе. Он всегда был маленьким котиком, но сегодня выглядел неестественно тощим. Укладывая его в корзинку, я чувствовала, как выпирает его позвоночник. Впервые я была чуть ли не благодарна за то, что у Гомера нет глаз — я не уверена, что выдержала бы его страдальческий взгляд.

— Хороший мальчик, — бормотала я, застегивая корзинку.

Я продолжала разговаривать с ним и в машине по пути к ветеринару.

— Хороший котик. Хороший мальчик.

Мы с ветеринаром немного повздорили: он настаивал, чтобы я побыла в приемной, пока он будет осматривать Гомера, я наотрез отказывалась. Если бы это была Скарлетт или Вашти, я, возможно, и уступила бы, но Гомер — Гомер! — больной и несчастный, ужасно испугается, если оставить его в незнакомом месте со странными людьми.

Он не увидит их лиц и не сможет понять, что с ним происходит. Он не поймет, почему я его бросила. Я не могла оставить Гомера — если кто-то и будет придерживать его, пока ветеринар проводит осмотр, то это я.