Одиссея креативной королевы
Шрифт:
…
В каюте релаксации доктор Джерри Маклай (он же – дон Рулетка) аккуратно наполнил замечательным бугенвильским какао две черные пластиковые кружки - стилизованные маленькие авиабомбы, и плеснул в каждую по пол-унции рома из фигурной бутылки.
– Как тебе этот самолет, Гесс? Произведение искусства, не правда ли? Я давно мечтал поработать с командой Ури-Муви Старка по действительно сложному проекту, и вот: Фортуна – Паоро улыбнулась мне. Кстати, эта «Летающая крепость» будет почти что в центре жесткого философско-фантастического сериала с элементами эротики-триллера киностудии «Nebula». Очень хорошо, что ты решил лететь с нами. Я познакомлю тебя с Освальдом Макмагоном из Тауранга (Новая Зеландия), хозяином этой киностудии, и президентом Зюйд-Индской Компании. У этой компании с нами горячее партнерство.
– Приятно слышать, - буркнул шеф меганезийской разведки, - но давай начнем с более простого вопроса. Жерар, что ты творишь?
– Я, - ответил дон Рулетка, - по старой памяти взялся помочь твоей конторе. Ты же сам попросил, разве не так?
– Все верно, Жерар. Но я что-то перестал улавливать цель твоих действий.
– Каких именно действий, коллега Гесс?
– Ну, например, - произнес Фойш, - зачем ты спровоцировал агрессивную вооруженную реакцию гуркхов в суши-баре отеля на Понпеи? Я не поленился просмотреть записи с видеокамер, и там все понятно. Так зачем, Жерар?
Дон Рулетка широко развел руки, как бы демонстрируя абсолютную открытость.
– Гесс, я считаю, что это был неплохой экспромт. Во-первых, я увеличил доверие леди Боудис к скромной персоне Джерри Маклая, патриота Старой Англии. Во-вторых, я основательно настроил ее против «Гиперборейского клуба»…
– Не так уж основательно, – перебил его Фойш, - по итогам разговора с Оули Техасом, нетрудно сделать вывод, что королева все еще защищает интересы истеблишмента.
– Гесс, не капризничай. Леди Боудис не может сменить точку зрения мгновенно. Но ты увидишь в ближайшие дни, как семечко, упавшее в почву, даст всходы.
– Ладно, Жерар, ты сказал «во-первых». Значит, есть и «во-вторых».
– Конечно есть! Это же так очевидно! Твоя контора получила британского адмирала с членством в элитной тайной ложе, и пять гуркхов, на которых можно ставить научные эксперименты. Разве отдел прикладной психологии не просил у тебя гуркхов?
– Ладно. Это аргумент. А нет ли у тебя еще «в-третьих».
– О! Гесс! Ты феноменально прозорлив.
Шеф INDEMI махнул рукой и скорчил невеселую гримасу.
– Оставь свои недостоверные комплименты, Жерар. Я пока объективно оцениваю свой уровень. И ставлю себе три с плюсом по пятибалльной шкале.
– Но это же очень неплохо!
– воскликнул дон Рулетка, искренне улыбаясь.
– Что есть, то есть, - сказал Фойш, - а теперь, может, ты объяснишь: что в-третьих?
– В-третьих – надежда. И не делай рассерженные глаза, Гесс. Чтобы сказать тебе более определено, мне надо знать, чем завершился разговор Оули Техаса с леди Боудис.
– Как я уже сказал: она все еще защищает интересы истеблишмента. И она согласилась подумать о компромиссном арбитраже, только когда Техас объявил, что единственной альтернативой арбитражу будет силовой конфликт.
– Так, коллега!
– сосредоточенно произнес дон Рулетка, - На этой фазе важны детали. В каких именно выражениях она согласилась подумать о компромиссном арбитраже?
– Смотри сам, - предложил шеф INDEMI и положил на стол коммуникатор-палмтоп.
…Жерар Рулетка смотрел запись два часа подряд, прокручивая отдельные эпизоды по нескольку раз, иногда останавливая кадр и внимательно изучая лицо королевы. Наконец, он вернул палмтоп обратно Гессу Фойшу и объявил:
– Отлично! Леди Боудис взяла на себя инициативу конструирования такого арбитража, несмотря на психологическое неприятие любой открытости в делах истеблишмента.
– И что, Жерар? Любой разумный человек на ее месте поступил бы так. Даже бандиты соглашаются на арбитраж, если нет возможности задавить силой.
– Гесс, ты произнес ключевые слова. Леди Боудис поступила как разумный человек. А отношения в истеблишменте Британии несовместимы с разумным подходом. Точнее, несовместимы с разумным подходом в современном понимании. Ведь эти отношения сформировались в XVII веке, в дегенеративном обществе, которое меньше похоже на современность, чем дикие племена в сельве Амазонки или в джунглях Папуа. Другая субъективная логика, вот что надо понимать.
– Я пока не улавливаю, - сказал Фойш, - что это значит практически?
– Практически, - сказал дон Рулетка, - это значит, что королева, приняв современную логику, автоматически приняла нашу сторону. А «Гиперборейский клуб», как любой элитный клуб такого типа, устроен по принципу пирамидальной секты, для которой неприемлем арбитраж, исследующий условия договора равноправных сторон!
Шеф INDEMI сосредоточенно пощелкал ногтем по чашке.
– Тогда, Жерар, это действительно ключевой поворот. И что же теперь будет делать Гиперборейский клуб?
– Это очевидно, коллега Гесс. Они попытаются снова надавить на Чанди Кестенвэл. Зашлют к ней кого-то из ее добрых знакомых с прицепом в виде переговорщика. Но, пароход ушел. Чанди Кестенвэл и Эл Бокасса уже на островах Ясава…
– …Там, куда мы летим, так, Жерар?
– Именно так! – подтвердил дон Рулетка, - Для публики дана информация, что Чанди приехала на острова Ясава, чтобы перебросить туда сколько-то ламантинов, но если смотреть на главную цель, то это переговоры с Освальдом Макмагоном. Результатом должна стать передача спорной наследственной массы из компании «Ранчо Пандора», принадлежащей Чанди, в инвестиционный пул Зюйд-Индской Компании. В порядке обмена, Чанди должна получить эквивалентную долю в Зюйд-Индской Компании.