Одиссея Талбота

Демилль Нельсон

– Подожди! – хрипло выдохнул Уэст. – Она сказала, что… они испытывали блокираторы большой мощности… Это как пробки в электросети… По-видимому, они хотят защитить свои электрические сети и электронное оборудование от мощных электрических возмущений… Чтобы не допустить каких бы то ни было перерывов в радиообмене с Москвой…

Торп некоторое время внимательно вглядывался в стрелки приборов. Наконец он сказал:

– Судя по всему, ты до сих пор говорил правду. Но в этом деле есть ведь еще что-то, разве не так? Иначе мои друзья в Глен-Коуве не нервничали бы. Что еще тебе известно?

– Ничего.

Торп резко повернул ручку реостата. Тело Уэста выгнулось над столом дугой, рот у него конвульсивно открылся в беззвучном стоне, пульс резко упал.

Торп вернул ручку в прежнее положение.

Уэст бессильно упал

на стол. Мышцы у него подергивались, кожа сильно побледнела и стала сухой, глаза закатились, и видны были только белки.

– Я абсолютно уверен, что этот эксперимент в Глен-Коуве имеет какое-то отношение к схеме «Удар» – этим названием русские определяют свой план по уничтожению Америки, или, как они выражаются, по обеспечению мира во всем мире… Ник?

Лицо у Уэста посерело, дыхание стало прерывистым. Торп посмотрел на экран кардиографа.

– О, черт!

Он быстро встал, взял со столика с инструментом шприц и точным движением вонзил иглу в плечо Уэста.

– Ну вот. Это должно вернуть тебя на грешную землю. – В течение нескольких минут Торп озабоченно смотрел на экран кардиографа. – Надеюсь, твое куриное сердечко все же не остановится. И давай без этих конвульсий, Уэст! Ты слышишь меня?

Уэст медленно кивнул.

– Хорошо. Ты готов продолжить разговор?

Николас отрицательно повел головой.

– Ты… ты… чуть… не убил меня…

– «Чуть» в данном случае не считается. Кстати, выходная мощность этого аппарата недостаточна для того, чтобы убить человека. Я говорю это потому, что знаю. Однажды я пытался проделать такой эксперимент. Не волнуйся. Когда придет время, ты умрешь от пули. Это я тебе обещаю.

– Сейчас. Я хочу умереть сейчас…

– О нет. Ты просто трус. – Торп вновь сел на табурет. – Хорошо. Я буду говорить, а ты слушай. – Он потрогал рычажки на полиграфе. – Подумай над следующими моими заявлениями. Первое. Москва опасается, что частично ее планы могли быть раскрыты. Одной из возможных причин утечки информации является применение АНБ современных средств электронной разведки. Ты должен рассказать мне все о том, что Энн говорила тебе по этому поводу.

– Энн… не… погибла… Ты бы не… допустил этого… Ты бы… похитил ее…

– Да, мы пытались сделать это. Но она погибла. Самоубийство. Плохая работа. Исполнители отправятся в Сибирь.

– Это… тебя надо… в Сибирь.

– Заткнись, Ник! Другая возможная причина – использование Центральным разведывательным управлением своих агентурных методов. Кстати, в настоящее время, благодаря твоему личному кодовому сигналу, мой компьютер просматривает файлы Лэнгли на предмет поиска в них каких-либо данных или фамилий, способных послужить доказательством наличия в ЦРУ подозрений относительно операции «Удар». Компьютер найдет что-нибудь в этих файлах?

– Да… Там много… Много всего о тебе… – с хрипом выдавил из себя Уэст.

– Да, мой друг. Я с интересом ищу и это. Если мои поиски увенчаются успехом, я вскорости позволю себе весьма продолжительный отпуск.

– Ты… как я… Ты слишком много знаешь… У тебя нет друзей… Тебе негде спрятаться.

Торп рассмеялся:

– Ну, на худой конец, у меня всегда есть в запасе Китай. Однако вернемся к нашим делам. Еще одна причина для беспокойства у русских – возня организации ветеранов, сгруппировавшихся вокруг О'Брайена. Эти ребята что-то нащупали. Их пытались навести на арабский след, подбросить им идею о том, что некие арабские террористы планируют уничтожить Уолл-стрит с помощью небольшого атомного взрыва. Неплохая задумка, хотя и не слишком оригинальная. – Торп потянулся. – Ты знаешь, у меня, как и у тебя, что-то побаливают мышцы. Да. Так вот, Ник. Я не думаю, что О'Брайен и его люди купились на эту идею. Вряд ли ее восприняли всерьез и в моей конторе. Что же касается русских, то ты, наверное, слышал, что исторически они очень любят число «три» – Святая Троица, тройка лошадей, революционная тройка, и так далее.

Уэст пристально смотрел на Торпа. Он старался отогнать физическую боль и привести свои мысли в порядок. Так же как Торп недооценивал его из-за его физической слабости, он, Уэст, видимо, недооценивал способности физически сильного Торпа к логическому анализу.

– Так вот, Николас. – Торп хрустнул костяшками пальцев и посмотрел вниз на Уэста. – Русские разработали три независимых друг от друга плана по уничтожению

или, по крайней мере, обескровливанию Америки. Первый – это ядерный удар по финансовому сердцу страны. Второй – получение единовременного доступа ко всем американским компьютерам – и гражданским, и военным – с целью разрушения их банков памяти, порчи или перекачки всей содержащейся в них информации. – Торп задумчиво потер подбородок и продолжал: – Но мы с тобой, Ник, нащупали и третий план, который, как я полагаю, является наиболее реальным. Два первых же, в силу разных, в том числе и субъективных, причин, кажутся раскрывшим их людям вполне вероятными, и вот все силы западных разведывательных служб, включая меня и тебя, Ник, включая глубоко закрытые организации вроде фирмы О'Брайена, бросаются на вскрытие деталей этих двух планов, но О'Брайен оказывается прозорливее. Он приходит к мысли, что существует некий третий план. Он начинает разрабатывать эту версию. Он добывает сведения о том, что русские пытаются получить доступ к некоторым новейшим западным образцам электронного оборудования. Он предупреждает об этом администрацию, но информация о предупреждении каким-то образом поступает к русским. И вот все мы оказываемся в некоем лабиринте. Советы пытаются выяснить, что реально знают об их планах Штаты. Соединенные Штаты пытаются просчитать возможные варианты и направления удара: будет ли он нанесен в лицо, солнечное сплетение или в пах. Или не будет нанесен вовсе. – Торп вновь посмотрел вниз на Уэста. – Когда все это будет позади, Ник, мы узнаем: кто, как и где? Мы уже знаем когда – четвертого июля. Мы уже знаем почему – потому что история привела нас к политическому дарвинизму. В нынешнем мире остались только две страны, заслуживающие быть отнесенными к числу сильных социально-политических особей. По закону естественного отбора выжить должна только одна из них, действительно сильнейшая…

Уэст сделал глубокий вдох:

– Ты… сумасшедший… Неужели ты веришь в это?.. Почему кто-то должен добиваться доминирования за счет уничтожения целой страны и народа?

Торп закурил и с наслаждением затянулся.

– Ты этого никогда не поймешь. Ладно, пойдем дальше. В общем, для Москвы важнейшей является сейчас эта проблема «Талбота». – Он нагнулся и поднял с пола кожаный саквояж. – Это было у полковника Карбури. – Торп перевернул саквояж и высыпал его содержимое на Уэста. – Дневник майора Кимберли и его письма покойной Энн Кимберли. Мистер О'Брайен и его люди сочли бы этот дневник весьма полезным для поисков «Талбота». Ведь он, в конце концов, был одним из них. Или, точнее, трое из них были «Талботом». Да-да, именно так. Ведь Генри Кимберли, как и ты, предполагал, что в наших высших сферах у русских имеется не один, а три источника. Мы почитаем с тобой дневник и постараемся понять и подкрепить те заключения, которые делает в нем Генри Кимберли.

– Иди ты к черту, – простонал Уэст.

Как ни в чем не бывало, Торп продолжал:

– Судя по всему, Кимберли хорошо знал этих троих предателей, но он нигде не упоминает их имена. Он обозначает их только кличками «Талбот-1», «Талбот-2» и «Талбот-3». Совсем как какой-нибудь древний иудейский священник, который не имел права открыто упоминать имя Господне ни устно, ни письменно.

Питер взял дневник с груди Уэста, открыл его и начал читать с первой фразы:

«Я сузил наконец до минимума круг офицеров УСС, подозреваемых мною в том, что они могли стать предателями, переметнувшись на сторону русских. Один из них является ближайшим помощником генерала Донована. Я его хорошо знаю. Другой занимает ответственный пост в контрразведывательном подразделении УСС. Он мой близкий друг. Третий также служит в УСС и курирует вопросы связи управления с политическим истеблишментом США. После окончания войны его ожидает блестящая политическая карьера. Кто из них „Талбот“? Возможно, все трое».

Торп поднял глаза на Уэста:

– Я думаю. Ник, что, если бы этот дневник попал в руки О'Брайена или в ЦРУ, он вызвал бы такие массированные следственные мероприятия, которые в результате вывели бы на след «Талбота», но в данном случае Господь оказался на стороне атеистов, и это послание из могилы не достигло своего адресата. – Питер посмотрел на стрелки приборов. – Ты следил за моей мыслью?

– Да.

– Мог ли мой отец, Джеймс Аллертон, быть тем самым «близким другом»?

– Да.