Одиссея "Варяга"
Шрифт:
– Михаил Лаврентьевич, а хотите я еще вас обрадую?
– Хочу, Борис Григорьевич.
– Я первую партию в двадцать моторов отдам кораблестроителям уже на следующей неделе. А еще двадцать блоков из литейки уже вышли, сейчас в расточке.
– Это как? Когда же успели-то?
– Я после первого выхода в море дал команду запускать серию. Моторы хороши, я на слух уже понял. Но мы секретничали. На всякий случай, уж извините... А то Дубасов больно крут бывает, если что не по его...
И их сборку с третьей партии начиная,
– Да подождите Вы про конвейер! Вы что, запустили производство движков еще до того, как на испытаниях "Тарантула" подтвердилось, что форма корпуса хороша? Ведь и торпедные аппараты Джевецкого на большем ходу еще не были отстреляны... Ох, и отчаянный Вы человек, Борис Григорьевич!
– Кто не рискует, знаете ли, тот Шустова не пьет! Но как Вам тридцать два узла в полном грузу?
– Мне - очень хорошо! Но, господа, сейчас сойдем на берег - и для всех, кроме посвященных, этой цифры Вы не знаете. Двадцать пять - и точка!
– Жаль, что Его Величество не приехал...
– Он хотел, но Вы же сами с Эммануэлем Людвиговичем привезли из Дортмунда Рудольфа Дизеля. Вот ему на сегодня и назначено.
Сначала государь хотел его в Бьерке принять, и даже "Тарантула" нашего показать. Но потом передумал: а вдруг все-таки не согласится? Хотя условия ему предложены будут царские.
– Согласится. Я с ним предметно пообщался. И деловое положение его знаю. А на счет моторов для подводных миноносцев - наверное, Вы опять правы, Михаил Лаврентьевич. Дизель-машины все-таки предпочтительнее. Я тут позавчера с Бубновым целый вечер за его чертежами просидел, он меня и убедил окончательно. Бензиновые пары в замкнутом пространстве это черевато...
– Спасибо. Но еще раз повторюсь - дизели и бензомоторы не смертельные конкуренты. У каждого из них есть специфические области, где именно они предпочтительнее.
Кстати, Вы уже сейчас прикидывайте по моторному конвейеру следующий заказ - запустим дизеля для подлодок. Серия - минимум полста: по два на корабль, один ремонтный и пять для испытаний на надежность...
А все-таки вспомните, как Вам не по душе пришлась эта идея? На счет дизелей для Бубнова. Тогда, при нашей первой встрече, под Пасху? Жалко, что не поспорили, то-то бы Вам сейчас отдуваться пришлось!
Вечер третьего дня пасхальной недели выдался солнечным, но ветреным. С залива тянуло ощутимым холодком. Но, несмотря на это, нежный аромат вскрывающихся молодых почек наполнявший воздух и щебетание птиц, вернувшихся домой из дальних странствий, напоминали, что весна окончательно вступила в свои права. Все вокруг располагало к умиротворенному созерцанию и даже поэзии. Однако лица трех человек, устроившихся на мягких сиденьях несущейся по Питеру кареты, были сосредоточены и даже мрачны. Николай Александрович Романов только что закончил свой прочувствованный монолог, посвященный неожиданной для местного начальства инспекции Кронштадта, и чудесному спасению от неизбежного оверкиля новейшего броненосца "Орел".
Из монолога этого следовало, что порядки, царившие в российском казенном кораблестроении монарха достали окончательно...
Дробно процокав подковами по бревенчатому настилу, гнедая четверка перенесла карету через небольшой мост и вскоре встала. Переодетый в штатское дворцовый лакей, соскочив с запяток, распахнул дверцу с задернутым занавеской окном, поправил подножку и замер в поклоне. Терцы конвоя успокаивали своих разгоряченных скачкой коней, возбужденно втягивавших ноздрями терпкий весенний воздух.
– Ну, вот мы и прибыли - Новая Голландия. Конечно, на катере мы бы уже были на месте. Но раз инкогнито, так инкогнито... И, похоже, что? Нас и здесь не ждали... Ах, нет! Вон Дмитрий Иванович торопится. Просто разогнался наш эскорт, вот и проскакали немного вперед.
– Ваше величество, простите ради Бога пожилого человека! Ваша карета катит скорее, чем я бегаю!
– раздался невдалеке голос торопящегося к гостям хозяина. Менделеева Вадим узнал сразу. Его весьма колоритная внешность практически соответствовала портретам и фотографиям, которые история донесла до 21 века. Слегка запыхавшийся, статный, в длиннополом пальто нараспашку, шапка в руке. Сократовский лоб, вьющиеся длинные волосы, на той части головы, где они еще сохранились... Пронзительный, немного настороженный взгляд светло-серых глаз, и спрятанная в усах легкая усмешка личности, знающей себе цену.
– Дмитрий Иванович, любезный, будьте добры, извините моих орлов! Они не признали вас, видать не ожидали, что вы нас к самому мосту встречать вышли... С графом Гейденом Вас знакомить не нужно, конечно. А вот второго моего спутника позвольте Вам рекомендовать: Банщиков Михаил Лаврентьевич.
– Здравствуйте, молодой человек. Наслышан о Вас и ваших военных делах. Искренне рад знакомству. Менделеев. Дмитрий Иванович, профессор. Заведующий Императорской лаборатории Мер и весов.
– Добрый вечер, Дмитрий Иванович. Для меня честь быть представленным Вам самим государем. Но еще большая честь просто иметь возможность общаться с наиболее выдающимся представителем отечественной научной элиты!
– Михаил Лаврентьевич! Ну, что ж вы меня сразу и в краску вгоняете в высочайшем-то присутствии! Как же не совестно!
– Менделеев старался говорить серьезно, хотя в глазах играл лукавый огонек, - Я же теперь и возгордиться могу: неужели не только все иноземцы хором, но и в России некто мне в высочайшем присутствии подхалимаж делать решился.