Одиссея "Варяга"
Шрифт:
– Николя, ведь гвардия это не только твои лучшие войска. Это еще и символ твоего присутствия и того, что ты самолично заинтересован в том, как идет эта война. Даже просто присутствие в штабах и войсках гвардейских офицеров, вхожих ко двору, несомненно, положительно подействует не только на солдат и офицеров, но и на генералов. Они будут обязаны бояться, что все их неудачные решения донесутся до ушей самого императора, а это крах карьеры. Может, будут более вдумчиво относится к своим прямым обязанностям. А что до того, какой полк послать - я же шеф Гусарского Ахтырского Ее Императорского Величества Великой княгини Ольги Александровны полка? Вот как шеф, я и прошу высочайшего дозволения моему полку отправиться к месту боевых действий. Может тогда и ты свою гвардию отправишь!
– Оленька, это очень серьезное решение. Необходимо тщательно все взвесить, решить где именно и какие гвардейские части смогут принести максимальную пользу. Но если ты настаиваешь на счет ахтырцев... Хорошо. Давай начнем с твоего полка...
Примерно через месяц, конная гусарская лава, неожиданно вылетев из-за покрытой гаоляном сопки, изрядно повырубила становящуюся на привал походную колонну японского пехотного батальона. Однако с наскока сломить боевой дух почувствовавших вкус победы под Тюренченом солдат армии Куроки им не удалось. Увы, господа гусары были еще плохо знакомы с реалиями современной войны, и сами понесли огромные потери. Как от винтовочного огня опомнившейся и рассредоточившейся пехоты, так и от шрапнели, которой замаскированная японская батарея сопровождала их отход с поля боя.
На следующий день спешащий по коридору дворца Вадик неожидано столкнулся с Великой княгиней и не узнал ее. Одетая в угольно черное платье, с черной же шляпкой над мертвенно бледным лицом и красными глазами, она вполне органично смотрелась бы в современной Вадику готской тусовке, вот только ее мертвенная бледность была натуральной.
– Ольга Александровна, господи! Что с Вами? Что-то случилось?
– Это рок... Это моя судьба... Все зря, Михаил, все бесполезно... Сначала "муж" (явственно выделила кавычки голосом Ольга) в брачную ночь убегает играть в карты со своими "мальчиками"... Потом, стоит наконец-то появиться любимому человеку, как я сама, САМА отправляю его на смерть, всего то через год после встречи. Он настолько хотел быть со мной во всем, что САМ напросился на перевод в "мой" полк. Он вполне мог бы остаться в Питере, адъютантом моего мужа, но он хотел быть со мной во всех моих начинаниях, а не просто "быть со мной"! Господи! Какой смысл теперь жить мне?
В тот день российские банкиры остались без подсказок, а отправка во Владивосток скорого поезда с затворами новой системы для восьмидюймовых орудий "Рюрика" была отложена на три дня. Николай так и не дождался своих главных советников для ставшей уже традиционной ежевечерней беседы. Посланные во все укромные уголки дворца на поиски пропавших слуги вернулись с известием, что "великая княгиня заперлась у себя в покоях и не отвечают, а господина Банщикова нигде найти не удалось".
В ту ночь доктор Банщиков впервые остался в спальне Ольги. Но именно "остался", ничего более. Если бы кто нибудь из прежних Московских знакомых "доктора Трефа Вадика" узнал, что он провел ночь в комнате молодой и привлекательной женщины, и не сделал никаких попыток "вступить в близкий контакт третьего рода", они бы не поверили.
Само его прозвище "Треф" происходило не от карточной масти, а от английского принципа трех F - find them, f**k them, forget them. Но - иные времена, иные нравы, да и если уж на то пошло - иной, экстерном повзрослевший и поумневший Вадик. Он чувствовал к этой жещине сочувствие и огромное уважение, но ничего больше. Остальные чувства пришли позже, постепенно.
А в ту ночь он просто слушал. О том, что такое жизнь великой княгини, при "голубом" муже картежнике. О том, как большинство знакомых рассматривает ее как способ ускорения карьеры или источник денег. О ее чистой и, как это не смешно звучит для замужней женщины, целомудренной любви к молодому офицеру, который был позавчера убит в Маньчжурии шрапнельной пулей в голову. О том, что даже траур по нему она открыто носить не может, только как траур по всем погибшим в ее подшефном полку... Наконец, под утро, выговорившись и выплакавшись, она смогла уснуть.
Однако следующие пару недель Вадику было не до утешений...
"...Русские крейсера своими немотивированными действиями в районе Средиземного моря и других местах интенсивного судоходства ставят под угрозу деятельность английских предпринимателей. Распространение Россией боевых действий русско-японской войны на весьма удалённые от Японии театры вынуждает Британию принять ответные меры.
В связи с этим правительство Империи не намерено дольше терпеть в своих водах боевые корабли обеих держав. Контроль за соблюдением воюющими сторонами правила 24 часов в водах Империи будет до предела ужесточён. Также будет ограничен отпуск из британских портов угля воюющим сторонам. В настоящее время парламент готовится к рассмотрению вопроса о порядке прохода военных судов враждующих сторон через Суэцкий канал. Правительство Империи призывает все остальные страны последовать примеру Британии - не потворствовать входящим в их порты боевым кораблям и не продавать ни боевым, ни коммерческим судам высококачественный уголь".
На столе перед Вадиком лежали только что доставленный выпуск "Таймс" трёхдневной давности и копия свеженькой ноты, выданной британским послом МИДу в Петербурге. Содержимое практически не отличалось...
– И что Вы по поводу всего этого думаете, Михаил Лаврентьевич, - в задумчивости перекладывая из стопки в стопку остро отточенные карандаши, поинтересовался Николай.
– Мерзавцы! Не могли найти более изящной формы заявить, что русским путь в Суэц уже закрыт... А Безобразов еще вчера телеграфировал, что фактически готов к форсированию канала, ждет только Беклемишева, который подходит к Бизерте!
Ведь если здраво рассуждать, Ваше величество, то наши в Средиземном и так ведут себя более чем по-джентльменски. Достаточно сказать, что только "Хемпшир" попался "Донскому" с кандачка. И догадались же они складировать снаряды для больших пушек Того в отдельном трюме сверху ничем практически не прикрыв. А все остальные - и "Вилль де Брюге", и "Сэр Ланселот", и "Саксония" - исключительно по наводке нашей разведки и с бесспорной контрабандой. "Ньюкасл", конечно, теоретически Вирениус мог бы и не топить. Но контрабанда и там была бесспорная. Чего стоят одни замки от 305-мм пушек! Да и попсиховали они, ожидая его неделю почти у самого Сингапура...
Нет. Конечно, весь вой начался после "Рокола". И хотя Добротворский и рапортовал, что попали они в него случайно, не все там чисто, по-моему. Конечно, англичанин пытался удрать, "Донской" гнался за ним четыре часа. До Мальты всего ничего уж было. И действительно на встречу бежал английский крейсер! Да и не топил этот пароход "Донской". Сам он затонул после того как выгорел начисто... Слава богу, что решились на досмотр уже горящего судна. Ведь если бы не его коносаменты на груз в Кобе, а там была коллекция контрабанды из химикалий, огнепроводного шнура, машинного масла, деталей для паровых машин Хамфрейса (подшипники, котельные трубки), нас бы сейчас иначе как пиратами не величали просвещенные мореплаватели.