Одиссея "Варяга"
Шрифт:
Подбегая к кормовому трапу спардека, Ямасита бросил быстрый взгляд в сторону противника, оценив стремительно меняющуюся обстановку:
"Ага... Там у них на мосту тоже не дурак стоит. Понял, что я хочу прикрыться его пароходами или вспомогательными крейсерами, и отвернул вправо. А они тоже влево поползли, ясно - испугались миноносцев... Надеюсь о том, что и у меня еще мины имеются, они не знают... Да, сейчас канонерка встанет ко мне всем бортом. Коно-яро! Вот сволочь! Уже почти повернула..."
– Право на борт!
– проорал Йозо в сторону рубки, но его крик тут же потонул в вое и грохоте: "Храбрый" перешел на беглый огонь и бил на поражение.
Удар! Еще удар! Капитан-лейтенанта подбросило в воздух и немилосердно швырнуло с трапа вниз, прямо на лебедку грузовой стрелы грот-мачты...
Помня приказ Беклемишева о том, что раскрывать себя можно только после первых выстрелов японцев, Коломейцов облегченно вздохнул, увидев вспухшее на носу брандвахты облако дыма и всплеск от падения снаряда метрах в ста впереди и справа по курсу.
– Ну, наконец-то! Снять всю эту японскую писанину, к чертовой бабушке! И не вздумайте бросить за борт, на винты поймаем! Наш флаг поднять! Самый полный вперед!
– Евгений Владимирович, а не открыть нам огонь по брандвахте этой?
– Нет, ни в коем случае. Это - "Храброго" работа. Мы молчим как минимум до первого выстрела по нам батарей с берега. А от них нас еще не известно видно или нет. Пока тихо...
– Это не надолго. Смотрите там, слева впереди на косе... Видите?
Коломейцов перестав разглядывать выпустившую в их сторону очередной снаряд брандвахту, повел биноклем влево.
– Да. Это и есть батареи крупповских 9-ти сантиметровых... Народ бежит по орудиям... Начинают сдергивать чехлы... Но это все цветочки. Поближе взгляните, по траверзу: видите, 12-ти сантиметровые...
– И справа на Токушиме, похоже, тоже. Ну и где же наши броненосцы? Видимость уже вполне позволяет... А нет! Зря я... Смотрите, сейчас начнется.
По левому борту стремительно втягивающейся в пролив Китан колонны русских истребителей, на невысокой каменистой косе острова Авадзи распологались три артбатареи района береговой обороны "Юра". Две с 9-ти сантиметровками были еще относительно далеко, но ближайшая, на вооружении которой были шесть французских пятидюймовок, представляла сейчас для кораблей Коломейцова и Матусевича наибольшую опасность.
Дело в том, что на Токушиме, таких батарей было две, и чтобы хоть как-то минимизировать риск, курс прорыва истребителей был проложен ближе к западному берегу пролива. Однако сейчас эти батареи располагались несколько выше и были еще плохо видны за пеленой поднимающегося, редеющего тумана. А вот между срезами стволов 12-ти сантиметровых орудий батареи на косе у Авадзи и бортом "Буйного" было не больше 12 кабельтов. Дистанция практически убойная...
Стволы эти уже шевелились, когда прямо перед бруствером батареи и почти на урезе воды грохнули два взрыва, давших шапки густого, черного дыма...
– Ну, наконец-то! "Сенявин" начал, господа. Толовыми. И почти накрыл первым же пристрелочным залпом. Молодец Сергей Иванович! Мораль - не зря нас гонял Беклемишев, ох и не зря!
– Коломейцов поднес к губам рупор, - Веселей, орлы! Дадим прикурить япошке сегодня!
С палубы в ответ на обращенные к ним слова командира раздалось дружное "Ура" матросов и унтер-офицеров.
– Артиллеристы! Цель трехдюймовым - батарея на косе впереди, на левой раковине, шрапнелями - открыть огонь! Целься лучше! Снарядов зря не кидай, чтоб все по супостату! Теперь правый борт: на "Максимке" и 3-х фунтовке: видите два японских миноносца, что к нам бегут?
– Так точно, ваше благородие! Видим!
– Как кабельтов на пять еще подойдут - начинай по ним!
И, Виктор Иванович, продублируйте сигналом по отряду.
Залаяли 75-ти миллиметровки, распушив над позициями крупповских пушек первые кляксы шрапнельных разрывов...
– Ох, как! А поддают славно! Пошло дело...
Пользуясь несомненной удачей первого пристрелочного залпа, старший артиллерист "Сенявина" лейтенант Белавенец, внеся минимальную поправку, передал дистанцию в башни, и через несколько секунд первые два десятидюймовых фугаса с воющим гулом прорезав воздух над колонной наших истребителей, врезались в расположение столь неприятной для миноносников батареи. Багрово-алые вспышки, грохот... Тучи дыма и пыльного крошева разлетающихся камней плотно закрыли цель.
– В бруствер! Или прямо по пушкам, Евгений Владимирович...- воскликнул мичман Храбро-Василевский.
– Нет, в бруствер. Еще давай! Ай, да умница, Петр Иванович! Как на Горке, прямо... Мастерство, его не пропьешь, как Всеволод Федорович говорит.
– В этом дыму и пыли им нас сейчас не разобрать никак.
– Это только начало, Виктор Иванович, сейчас им там совсем весело будет.