Одиссея "Варяга"
Шрифт:
Корму рыбаку они срезали как ножом во впадине между двумя штормовыми валами. Все было кончено мгновенно. В память врезалось, как после легкого сотрясения и хруста он успел заметить с крыла мостика торчащий вверх форштевень перевернувшейся джонки, мелькнувший на гребне очередной волны... После прихода в Артур первое, что сделал Рейн на берегу, это поставил свечи по невинно убиенным. Хоть он и выполнял приказ, и приказ этот был полностью оправдан военной необходимостью, совесть Рейна была неспокойна.
Ни он, ни кто другой, так и не узнали, что утопленный таранным ударом "Лены" в Корейском проливе "рыбак", был специализированным разведывательным кораблем Соединенного флота "Хирю-Мару Љ4", что командовал им один из лучших офицеров морской разведки капитан 2-го ранга Хидео Нанго, что именно эта джонка отслеживала все перемещения русских в Чемульпо накануне войны, и что именно им, Нанго, была предложена идея минной постановки в проходе Порт-Артура, едва не закончившаяся катастрофой "Победы"...
Интуиция не подвела Нанго при выборе позиции у Пусана, и вскоре передатчик, установленный на его кораблике, должен был предоставить Того полную информацию о составе сил и курсе Небогатова: Нанго, уже разглядевший кроме "Лены" и "Ослябю" с "Громобоем", собирался продрейфовать мимо всей колонны русских, и лишь потом выйти в эфир. Но чтобы "Лена" отвернула от генерального курса, дабы потопить несчастного корейского рыбака, застигнутого штормом... Такой злодейской подлости Нанго не ожидал...
– Ваше превосходительство! С Золотой горы сигнал: Вам немедленно ехать на "Потемкин"!
– вывел Рейна из задумчивости доклад вахтенного мичмана. "Как чувствовал, когда не велел поднимать катер" - досадливо поморщился командир "Лены" на ходу застегивая шинель, - "Мало мне занудства Моласа, видать и СОМ решил лично продраить. Эх, в море бы скорее..."
– Прошу покорно, Ваше высочество, господа! Пойдемте, все уже готово, Василий Васильевич ждет, - Директор музея быстро семенил впереди шести человек, проследовавших за ним, по высокой мраморной лестнице, застеленной темно-бардовой ковровой дорожкой. Здание Императорского музея живописи и изящных искусств было практически пусто и под высокими сводами гуляло приглушенное эхо. В 10 вечера посетителей, естественно нет, да и персонал, готовивший завтрашнее мероприятие был уже отпущен. Вокруг царил таинственный полумрак. Светильники были на две трети притушены, что всегда делалось после закрытия - живопись не любит слишком много света.
Первыми за директором поднимались изящная дама лет 30-ти в строгом, но только подчеркивающем ее красоту и грацию вечернем платье, и ее улыбчивый спутник в темно-синем костюме с новомодным широким галстуком на ослепительно белой манишке. За ними, оживленно беседуя, следовали четверо офицеров. На погонах одного из тех двоих, что помоложе, гордо "восседали" по орлу, а у слегка подотставшей пары, таких "птичек" было по целых три, причем у старшего поверх орлов лежал императорский вензель...
– Ну, конечно! Сама видела всех! Великая княгиня с супругом, и чуть не вся верхушка морского министерства... Да нет! Кроме генерал-адмирала еще адмиралов двое, а четвертый с ними полковник только. По гвардии... Но не простой... А почему на нем мундир армейский вроде, а черный? Тебе, дурында старая, объяснить? Или сама догадаешься, кто такие парадки носит... Батюшки святы... не догадалась. Секретного приказу, значит... Молчи громче, сорока бестолковая. Свят, свят, прости, Господи, грешницу... Ой, а Банщиков-то красавец какой!... А у него в министерстве уродов нет, вон у Катерины ухажер каков... Да цыц, вы! И командующий всего флота тоже приехал... Сам Макаров? Генерал-адмирал... Да. Это тот, что с палочкой и в перчатке. И адмирал Руднев, тот что с ним рядом, и без палочки... Да они оба с бородой! По палочке и отличай, раз по погонам на способна...- тихо шушукались в гардеробной...
– ...И зал назван "Морская слава России". Вернее не один зал, а два. К завтрашнему дню мы уже готовы, как Вы отбудете, встанет охрана. Ну, почти пришли. Сейчас, сейчас все сами и увидите! А вот и Василий Васильевич нас встречает, - скороговоркой продолжал директор, проходя последний зал в анфиладе, заканчивающейся высоченной резной дубовой дверью. Левая половина двери открылась, и легкий ветерок колыхнул полотнища двух огромных Георгиевских Андреевских флагов, висящих слева и справа от нее. Один из них был обожжен по краю и в нескольких местах пробит чем-то раскаленным, так как отверстия были с обгорелыми краями. Второй так же был посечен, хотя огонь его и не коснулся, лишь в верхней части, которая должна примыкать к флагштоку просматривались какие-то бурые пятна...
Адмиралы, следовавшие позади, полушепотом обменялась короткими замечаниями:
– Слева "Варяг", Степан Осипович...
– Точно. Справа "Александр".
Из открывшейся двери вырвался поток яркого света, в котором в коридор выплыла фигура в коричневом бархатном жилете и с такой же окладистой бородой как и у двух пожилых адмиралов.
– Ваше высочество, господин министр, господа, я уж боялся, что не приедете, а завтра ведь тут такой кавардак будет, что...
– Василий Васильевич, дорогой вы наш, ну не виновата я, это вот им пеняйте, сама два часа ждала, когда они под шпицем свои счеты-пересчеты по программе этой закончат! Степан Осипович, идите, винитесь перед Мастером. И вы, Всеволод Федорович, хватит за молодежь прятаться.
– Тоже мне молодежь, хохотнул Макаров, обнимая старого друга, - ну, Василий Васильевич, веди нас дорогой. Теперь тебе ответ держать, ведь неслыханное дело, три года с лишком мариновал, хоть бы эскизик показал, набросочек, а вдруг ты нам все корабли... Все, не томи нас, показывай! Где он, твой "Шантунг"?
Окунувшись в яркий свет отражающихся в паркете хрустальных люстр, наполнивший высокий зал ощущением бесконечной огромности пространства, вошедшие остановились в полной тишине...
Левой стены у зала практически не было. Нет, она конечно была, просто девять десятых ее занимал океан... Вернее огромное полотно картины, на котором среди красоты закатного великолепия Желтого моря, в вихрях вздыбленной снарядами воды, в буром дыму и сполохах пламени от выстрелов и пожаров, вел свой теперь уже вечный бой Флот Тихого океана...