Одиссея "Варяга"
Шрифт:
Однако отказать себе в праве на "удар милосердия" японский командующий не смог. При этом он даже сам себе не посмел признаться в том, что это была небольшая личная месть. Месть за тот секундный страх, впервые испытанный им в этом бою, когда всем в рубке "Микасы" уже казалось, что собравшийся таранить японский флагман громадный русский крейсер ничем не удастся остановить... Обошлось... Его броненосец резко довернул, выплюнул в борт агонизирующему врагу две торпеды и немедленно вернулся на генеральный курс. Промахнуться было практически невозможно. Когда возле русского корабля с грохотом взметнулись два гейзера торпедных взрывов, Того приказал: "Передайте по линии: по тонущему русскому крейсеру больше не стрелять, пусть все кто сможет, спасаются".
Хейхатиро Того полагал, что если его расчет верен, то вскоре впереди откроются русские транспорта. Увы. В этот раз он ошибся. Пока "Идзумо" совершая полный разворот, намеревался вступить в строй позади "Конго", дым впереди материализовался в четыре русских шеститысячника, которые бежали навстречу двум другим русским крейсерам, которые уже минут десять перестреливались с "Якумо". Тогда, может быть их конвой двинулся прямо на Шантунг, и та полоса дыма за "Варягом" это и есть уходящие транспорты?
– Ваше превосходительство, господин адмирал! Сигнал с "Идзумо"...
– Слушаю вас, лейтенант.
– Это... Это не транспорты, господин адмирал... Строем фронта подходят большие русские броненосцы. Пять вымпелов. Среди них на фланге точно "Цесаревич". Его опознали по форме боевых марсов...
– Понял. Спасибо, Исороку...- Того обвел взглядом лица притихших разом офицеров. Оживление, вызванное недавним умерщвлением "Рюрика", куда то вдруг пропало...
– Вы уверены, что их пять, а не шесть?
– Так точно! Уверен. Марсовые подтверждают: пять кораблей.
"Итак, всем все ясно. И хотя один из новых русских броненосцев куда-то запропастился, по раскладу мы уже проиграли". Адмирал Того тяжело вздохнул, поправляя зачем-то фуражку, как влитая сидящую на его голове... Или нет? Во взгляде флаг-офицера устремленном на него, Того почувствовал надежду... Надежду только на него, на их вождя, на их идола, на никогда не ошибающегося главу их самурайского клана... Он спиной чувствовал такие же взгляды остальных офицеров на мостике "Микасы". Да, тяжек долг даймио... На сколько же проще было этим русским офицерам там, на мостике уже легшего на воду всем бортом "Рюрика"...
Но сейчас нужно рассуждать хладнокровно. Итак, самое худшее, что могло произойти, уже произошло. Враги вновь блестяще сыграли свою партию: здесь весь русский флот... Что мы имеем в пассиве? "Якумо". Видно, что подбит. Не бегунок уже, но хоть за броненосцами пока кое-как поспевает. "Адзума" отстал, и виден сейчас только с концевых броненосцев. Где-то там, рядом с ним Руднев с четырьмя своими кораблями... Добьет? Может, если не поможем... Судьба "Фусо" вообще неизвестна. А раз так, то нужно брать в расчет худшее.
А что Соединенный флот сейчас имеет в активе? В относительно высокой боеспособности "Микаса", "Сикисима", "Ясима", "Конго", "Хацусе" и "Идзумо"...
У русских нам противостоят пять новейших неповрежденных броненосцев Макарова, отдельно ползущая к берегу горящая "Россия" с двумя малыми крейсерами, четыре побитых но боеспособных корабля у Руднева, и пропавшие неизвестно куда старые броненосцы Чухнина и Григоровича. Но эти так хорошо получили в самом начале, что вряд ли можно говорить об их боеспособности всерьез.
Если продолжать идти под берег искать транспорты, Макаров нас достанет. Пять первоклассных неповрежденных линкоров против трех с половиной у меня. Пусть еще и три корабля с восьмидюймовками... Против них у него шесть крейсеров и Рудневская четверка. Все одно, расклад его. Конечно, врагов не считают, а уничтожают. Но есть одно "но". Он, в добавок, со своими пятью броненосцами еще и быстроходнее. С полным боезапасом и с не расстрелянными пушками... Это пока тактика.
Теперь стратегия. Сейчас, несмотря на то, что у нас ввиду шесть этих быстроходных русских крейсеров, есть еще шанс оторваться всем, и даже исхитрится сохранить подбитую "Адзуму". Время скоро начнет работать на нас. Близятся сумерки. Темнота же позволит нам без больших проблем уйти от Макарова. Пока же, на отходе, попробовать добить кого-то у Руднева, и тем уравнять счет. Но в любом случае это, увы, не облегчит наше общее положение в войне.
Но есть и другое решение. Атаковать сейчас же Руднева с целью полного уничтожения его отряда из четырех кораблей. И уже после отрываться. Даже если при этом мы потеряем "Якумо" или "Адзуму", а "Победа" утром, похоже, все-таки затонула, то соотношение по потерям будет уже не таким фатальным для нас. Даже, с учетом общего соотношения сил, внешне вполне достойным. Это последний шанс. После - по-любому выходим из боя. А когда придут новые броненосцы типа "Лондон" и крейсера из Чили и Аргентины, мы еще повоюем...
– Разворот все вдруг, влево на 16 румбов, "Идзумо" занять свое место в ордере. "Конго" встать за "Микасой", приготовиться к маневрированию отдельным отрядом. "Якумо" концевой, "Хацусе" головной. Скорость шестнадцать. Атакуем четыре русских корабля, что сейчас у нас на левой раковине. Поднимите сигнал: "Противник должен быть уничтожен. Пусть все приложат свои силы!
Хейхатиро Того выйдя на мостик окинул бесстрасным взглядом распотрошенные осколками коечные заграждения. Солнце клонилось к западу. Ветер, постепенно усиливаясь, приятно холодил лицо...
"Ну, Всеволод-сан, мы с Вами сходимся всерьез. Простите меня, за недостойные мысли с идеей послать Вам вакидзаси... Но, к делу. Решим все здесь и сейчас!"
Глава 6. Угадай, кто вернулся?
Не зря циркачи и скалолазы говорят, что влезть куда-то, это только десять процентов всех проблем. Главное - потом слезть. Свое возвращение с марса на палубу Петрович запомнил надолго. Скоб-трап на фор-марс "Громобоя" был расположен на тыльной стороне мачты. А сами мачты крейсера, как и трубы, были отклонены в корму для "придания стремительности" силуэту. При этом о том, каково будет марсовым по таким мачтам карабкаться сзади, никто не подумал...