Одиссея "Варяга"

Чернов Александр Борисович

Смущенно пожав плечами, Балк, неведомо как оказавшийся за спиной отца Михаила, вышел в коридор, оставив, однако, дверь слегка приоткрытой.

– Потом вы выслушаете и его историю, и там уже сами решайте, что к чему. Итак. Я родился 15 сентября 1981 года...

Спустя три часа отец Михаил, отягощенный невероятными рассказами двух своих духовных подопечных, отправился в свою каюту, где и провел в размышлениях бессонную ночь. Даже если поверить рассказу Балка и Руднева, к чему он к утру склонился, ибо рассказанное было слишком бредово для вымысла и слишком разумно для бреда сумасшедшего (если вообще два человека

могут бредить одинаково), непонятно было, что теперь с этой правдой делать.

Глава 3. Не ждали...

Владивосток. 19 - 21 февраля 1904 года.

Утром 19 февраля во Владивостоке началось совместное собрание командования Отряда крейсеров, накануне вернувшегося из похода, гарнизона крепости, береговой обороны и руководства порта. Сие мало управляемое сборище в очередной раз пыталось прийти к единому взгляду на стратегию и тактику ведения крейсерской войны, но как всегда, действовать все предпочитали по методу "лебедя, рака и щуки".

Неразбериха в головах усугублялась шквалом телеграмм, полученных из штаба наместника и из столицы в последние сутки. Первым пришел вполне понятный и по-своему логичный приказ от Алексеева: "В связи с переводом в Порт-Артур Николая Карловича Рейценштейна, начальником отряда крейсеров назначается Карл Петрович Иессен, который немедленно выезжает из Порт-Артура во Владивосток".

Многие и на берегу, и на кораблях, посчитали это его решение чуть-ли не скорой и неправедной опалой Рейценштейна, вызванной неудачей первого боевого выхода. Но долго обсуждать вопрос о том столь ли уж велика была личная вина начальника отряда в том, что из-за намерзания льда в орудийных стволах, он приказал прервать операцию и возвращаться в базу, офицерам не пришлось.

Принесенные с телеграфа очередные срочные депеши, причем поступившие непосредственно из Петербурга, многие восприняли как явную несуразицу. Началось все с телеграммы капитула Ордена Святого Георгия на имя Гаупта. В которой на него возлагалось проведение мероприятий по награждению офицеров Орденами 4 степени и знаками их отличия, сиречь Георгиевскими крестами, нижних чинов. Согласно Указа Императора от 11 числа.

Когда начальник над портом ознакомился с самим Указом, то минут на пять форменно лишился дара речи. Ибо в нем шла речь о награждении экипажей "Варяга", "Корейца", находившихся на крейсере моряков с "Севастополя" и еще каких-то казаков, так же участвовавших в деле у Чемульпо. Кого награждать-то, спрашивается, и где, если оба корабля лежат на дне?! Выжившие с "Корейца" сейчас на борту французского крейсера, а немногие уцелевшие с "Варяга" все переранены и лечатся сейчас в госпитале Шанхая...

Осторожное предположение штабных о том, что может быть, в Петербурге в курсе, и что "Паскаль", возможно, идет во Владивосток, вызвало у Гаупта приступ бешенства. "А это ЧТО, по вашему? Здесь же - ВСЕ!" И действительно, список награжденных явно включал в себя всех, кто был на этих двух кораблях во время боя. Само по себе, это было понятно и справедливо, но зачем вручать награды покойникам? И главное - как??? Орденский капитул сам с этим, и с пенсиями семьям, кстати, разбираться должен!

Следующая телеграмма, подписанная

Авеланом, вызвала у читавших ее новый приступ недоумения: "За действия по потоплению "Асамы", капитану 1 ранга Всеволоду Федоровичу Рудневу присвоено звание "контр-адмирал" с 28 января 1904 года"... Какая разница, каким числом, если он погиб вместе с "Варягом"?

А что, черт возьми, может означать телеграмма "внимательно следить за сигналами с моря" подписанная императорским флигель-адьютантом? Может быть Его Величество решил самолично покомандовать флотом на Дальнем Востоке... из Петербурга!? Зачем, наконец, телеграфисты полдня потели, принимая и перепроверяя таблицы стрельбы десяти- и восьмимидюймовых орудий системы Армстронга, которых отродясь не было не только во Владивостоке, но и вообще в русском флоте? Для чего ГМШ требует "рассмотреть вопрос о возможности размещения дополнительных 1000 человек экипажей"? Экипажей чего? Под шпицем и в Зимнем явно чудили...

****

Долгое и нудное препирательство тянулось уже часа два. Армейские офицеры дружно требовали все ресурсы бросить на обеспечение противодесантной обороны Приморья, а командиры крейсеров снова рвались в море, побегать на коммуникациях японцев, как будто не только что вернулись ни с чем, а потом сутки "выпаривали" лед из хоботов своих длинных пушек под откровенное хихиканье смекнувших что к чему армейцев. Портовое начальство осаживая жаждавших реабилитации моряков, указывало на недостаток запасов угля и слабость ремонтной базы. На это "крейсерские" справедливо возражали, что по их расчетом расхода угля вполне хватит на три месяца интенсивных операций, что идет война, и заниматься перестраховкой сейчас недопустимо, что...

Но тут взаимное "вынесение мозгов" сторонников наступательной и оборонительной тактик было неожиданно прервано вбежавшим в залу мичманом с "России":

– Господа! У нас на радиотелеграфе уже с полчаса, как кто-то упорно требует выслать лоцмана для проводки в порт через минные поля...

– И кто же это может быть, японцы?! Дождались-таки?!
– сразу же взвился командир армейского гарнизона.

– А может, какой угольщик мимо японцев прорвался?
– С надеждой в голосе на грядущие рейды предположил командир "Громобоя" каперанг Дабич.

– Вряд-ли, Николай Дмитриевич, - отметая излишний оптимизм коллеги, скептически скривился командир "России" Арнаутов, - Чтобы купец и вдруг с телеграфом... Вряд-ли... Что еще в этих телеграммах интересного, мичман?

Запыхавшийся Орлов 2-й пожал плечами:

– Шифр наш, однако, господа, творится что-то весьма непонятное. Половина отметок от станции типа Попова-Дюкрете, что мы используем. Вторая половина - явно от Маркони, то есть вроде как японцы, они еще не все "Телефункеном" заменили. Но самое странное, что подписаны телеграммы "Варягом" и "Корейцем"! Чего уж никак быть не может...

Поскольку далее обсуждать новость смысла уже не было, всем кораблям, частям и подразделениям флота и армии была немедленно объявлена боевая тревога. После чего, под аккомпонимент возбужденных восклицаний, сдерживаемой ругани, и грохота пары опрокинутых стульев, дружно сорвавшись с мест господа генералы, капитаны и адмиралы кинулись приводить Владивосток и флот в боевую готовность для отражения атаки коварного врага.