Одна безмолвная ночь
Шрифт:
Он обернулся с диким рыком к новому нападающему, намереваясь убить всякого, кто достаточно глуп, чтобы помешать ему, но застыл, словно шок приковал его к месту. Это была точная копия Зефиры. Те же белокурые локоны. Те же черные глаза. Тот же рост и вес.
Он бы подумал, что это ее сестра-близнец, если бы не знал, что Зефира была единственным ребенком.
— Убери свои грязные лапы от моей матери.
Глава третья
— Матери… — еле слышно повторил Страйкер за мгновение до того, как Кессар схватил дочь Зефиры. Демон уже разомкнул губы, собираясь испробовать
— Стой! — Страйкер едва успел отозвать его, прежде чем тот убил ее.
Красные глаза демона ярко полыхнули, после чего он презрительно скривил губы и отпустил ее, проворчав:
— Тогда пусть они разорвут тебя. Мне безразлично, будешь ты жив или мертв.
Зефира бросилась на Страйкера. Обхватив рукоять, она вытащила меч, желая пронзить его.
Страйкер сделал шаг назад и воспользовался своими силами, чтобы воплотить собственный меч. Он отразил удар ее клинка. Раздался звон стали, эхом отразившийся по комнате, когда она ответила ударом на удар. Каждый выпад и каждое отражение атаки. Она двигалась так, будто точно знала, что он собирается делать.
Страйкер улыбнулся. Слишком много времени прошло с тех пор, когда он сражался с кем-либо, кроме Ашерона, равного ему по силе и ловкости. Тем не менее, она была здесь, дочь крестьянина, сражающаяся с мастерством хорошо обученного солдата. Ему стало интересно, кто же так хорошо обучил ее.
— Я всегда знал, что ты прекрасно управляешься с мужским мечом, любимая, но я и представить себе не мог, что это умение распространяется также и на те, что сделаны из стали.
Она зарычала и незамедлительно ударила, зацепив его бок.
Страйкер захрипел от боли, вызванной простым движением. Но, справедливости ради, она сдерживала свой темперамент.
— По крайней мере, этот меч меня не разочарует. Не нужно беспокоиться о том, что он неожиданно станет мягким прямо в моих руках.
— С тобой я никогда не был мягким.
Она закатила глаза, блокируя его удар.
— Поверь, малыш, ты был не настолькохорош. Просто я была лучшей актрисой, чем ты — актером.
— Фу! — воскликнула ее дочь, отступая и давая им больше пространства для сражения. — Без обид, мам, но я не хочу знать, с кем ты спала. Оставь свои сексуальные поддразнивания и убей его, пока я не лишилась слуха.
Глаза Зефиры потемнели, а уголок рта язвительно приподнялся в дьявольской ухмылке.
— Не будь такой ханжой, Медея. В конце концов, ты всегда хотела встретиться со своим отцом. С Днем Рождения, малышка. Прости, что воссоединение будет столь коротким. Но поверь мне, это не большая потеря.
Страйкер пошатнулся под тяжестью новостей. Он отвлекся от поединка, взглянув на свою дочь и ее испуганное выражение, отмечая в чертах ее лица едва различимые отличия от черт ее матери. Эта оплошность дорого обошлась ему: Зефира вонзила кинжал прямо ему в грудь, совсем рядом с его даймонской меткой… Еще одним миллиметром выше, и он бы обратился в пыль.
Как оказалось, это адски больно.
— Стой! — вскрикнула Медея, подбегая к матери и оттаскивая ее назад.
Страйкер выругался, накрыв рану ладонью, и, вопреки боли, почувствовал возбуждение.
Зефира оттолкнула Медею прочь, снова приближаясь к нему. Он поднял меч, готовый сражаться. Медея снова бросилась между ними и оттеснила мать.
— Он действительно мой отец?
Зефира метнула
Взбешенный, он направился к ней.
Медея повернулась к нему со столь исключительным «юриановским» выражением лица, что полностью ошеломило его.
Юриан. Его бесценное дитя. Единственный сын, значивший для него все. И в этот момент он осознал, что Зефира не солгала.
Медея была его дочерью.
Реальность произошедшего обрушилась на него и почти поставила на колени. У него была дочь, и она была жива…
Медея нервно сглотнула, изучая его.
— Ты Страйкериус? Сын Аполлона?
Страйкер кивнул.
Она бросилась к нему, но мать схватила ее за руку и притянула, заставляя остановиться.
— Не смей обнимать его. Только не после того, как он бросил нас, обрекая на смерть.
— Никогда! — прорычал он. — Это ты солгала мне, сказав, что потеряла ребенка.
— Потому что не хотела привязывать тебя к себе. Я хотела, чтобы ты остался, потому что любишь меня. Но, сама по себе, я была недостаточно хороша для тебя, разве не так? Ты приполз на коленях к своему отцу, и для чего? Чтобы он мог проклясть каждого, имеющего хоть каплю крови аполлитов в своих венах? Я говорила тебе, что твоему отцу плевать на тебя. Тебе следовало прислушаться ко мне.
Она была права, но это не оправдывало еелжи. Каждая частичка ее предательства была так же велика, как и предательство отца.
— Ты вышвырнула меня.
Она закатила глаза.
— Ты всегда был таким тупицей.
Кессар рассмеялся вслух.
— Наконец хоть кто-то со мной согласен.
Страйкер свирепо взглянул на демона, о чьем присутствии совершенно забыл.
— Почему ты еще здесь?
— Ценность этого зрелища неизмерима. Никогда не видел мужчину, получившего такую взбучку всего лишь от женщины.
Он едва закончил говорить, как Медея выбросила руку вперед. Нечто черное вылетело из ее руки. Страйкер понял что это лишь после того, как оно захлестнулось вокруг горла Кессара, повалив того на пол.
Асфиксен. Оно напоминало бола [7] , но было гораздо меньше и намного смертоноснее.
Размашистым шагом воина Медея подошла к демону. Она схватила один из черных шаров размером с мячик для гольфа и подтянула демона поближе к себе, пока он, хватая воздух ртом, пытался ослабить проволоку, душившую его.
7
Болас, бола, болеадорас (исп. bola — шар) — охотничье метательное оружие. Болас представлял собой три или четыре небольших (0.15-0.2 кг) камня, обшитых кожей и связанных между собой кожаными ремнями примерно метровой длины. Связка могла быть последовательной, и в этом случае общая длина устройства достигала 400 см, либо же ремни всех грузов крепились к одному узлу. Болас мог быть применен только на открытом пространстве. Дальность броска не превышала 20 метров. Зато связка камней могла быть использована и в ближнем бою. Особыми движениями кисти оружие раскручивалось по сложной траектории вокруг тела, а затем совершался внезапный выпад в направлении головы противника.