Одна душа на двоих

Паров Ростислав

– Хм… а вот так? – девочка нанесла очень легкий удар по укрытой краем туники коленке. Клинок мгновенно аннигилировал ткань, что попалась ему на пути, но остановился, упершись в кожу, оставшуюся в итоге невредимой. – И правда, – уже не боясь она ударила о голую коленку сильнее, и на этот раз плашмя.

Лезвие обломилось. Маленькая часть с кончика по инерции ушла в землю и вырыла в ней неглубокую ямку, а та, что ударилась о ногу, рассыпалась мелкими голубыми осколками вниз. Получалось, что жутко агрессивный ко всему

остальному коготь не может ранить призывателя и крошится при попытке тому навредить.

– Еще я знаю, он живет недолго, – задумчиво произнесла Шенне, утапливая вглубь земли голубые осколки.

– Насколько?

– Я не знаю, с чем сравнить. Быть может… как от нас до площади дойти, – неспешным шагом это занимало минут десять.

– А после что?

– Мне неизвестно. Возможно, просто исчезает он. Давай, может, проверим с новым?

Талик оценил, насколько посерели их с Шенне змейки-вихри. После призыва они все еще были преимущественно розовыми, но серого цвета все же добавилось.

– Я предложил бы чешую призвать. А после, если лепестков достанет, коготь.

– Да, можно б было… вот только я не знаю чешуи. Одних лишь слов не хватит для призыва.

Она много раз просила деда продемонстрировать ей лазурные чешуйки, но, несмотря на всю к внучке расположенность, Яр Каир так ни разу и не согласился, отбрехиваясь тем, что это слишком для всех опасно. На тот момент Шенне были известны лишь сопутствующие призыву слова.

– Условия я знаю, – неожиданно заявил Талик.

– Но откуда?

– С дощечки храмовой. Сегодня относил ее от Яр Багура в храм.

Призыв лазурной чешуи после смерти Яра стал считаться временно утраченным даром, а сведения о нем, заранее записанные Советом со слов самого Яра, теперь надлежало хранить в храме как ценную реликвию – до тех пор, пока в общине не появится новый носитель дара.

– Слов пару я не смог понять, но думаю, что это не так важно.

– Так говори тогда!

– Так, первое, – начал припоминать Талик, – чешуйки малы и сини. Представить надо, что они… все тело облепляют, от ступней до лба.

– Что дальше?

– Второе – ощутить каждый кусочек тела, где те должны впоследствии возникнуть. И третье – ощущать их надо теплыми и злыми.

– Чешуйки злыми?! – начала давиться от смеха Шенне.

– Так дед твой передал! – широко улыбнулся в ответ мальчик.

– Вот он чудак! – она знала, что дедушка любил вычурные сравнения. – И это все?

– Не все. Последнее – когда они покроют тело, надо в уме встряхнуть их – чтоб оторвались те от кожи и слились с Бугана даром.

Условия призыва казались совсем не простыми, что, однако, не исключало их некоторой избыточности. Вполне могло статься так, что Яр Каир некоторые действия совершал по своей индивидуальной привычке, а вовсе не из необходимости.

– Талик, может, ты сам?

– Лучше бы ты, Шенне. Твоя связь с листиками Яра… должна быть крепче.

– Так и быть!

Она развела руки в стороны, еще раз повторила в голове продиктованные Таликом условия, закрыла глаза, сконцентрировалась.

– Дар-харогат! – скомандовала девочка, в этот раз решив сохранять полную концентрацию до завершения призыва.

Шенне представила, что синие, с ноготок мизинца чешуйки формируют теплые кольца вокруг ее щиколоток. Когда мысленное ощущение стало достаточно реалистичным, она начала «двигать» эти кольца вверх по поверхности ног. Примерно за две минуты чешуя поднялась до шеи, покрыла лоб, щеки, подбородок, нос, а затем окутала и руки, остановившись у головки локтевой кости.

– Вот это да! – опешил Талик.

Девочка открыла глаза, теперь уже полностью уверенная, что синяя злобная чешуя существует не только у нее в голове. Хотя, судя по расставленным в стороны предплечьям, чешуя была не лазурной, а скорее бирюзовой.

– Что, я красавица?

– Красавица морей! – в изумлении мальчик провел пальцем по гладким чешуйкам, выросшим на ее шее. Края чешуек едва ощущались, от них исходило какое-то странное тепло. – Шенне, – спохватился он, – призыв! Отторгни их от тела!

– Ах, точно!

Девочка снова закрыла глаза, как могла сконцентрировалась на задаче, представила результат, а заодно и вздернула руками, туловищем и даже ногами.

– Отриньтесь! – сымпровизировала она.

– Ох, Шенне, – рот мальчика так и не закрылся.

Сине-зеленые чешуйки отторглись лишь частично, но там, где им это удалось, они съели ткань одежды и хаотично зависли около тела, на расстоянии до двадцати сантиметров от него. Руки освободились от злобных частичек почти полностью, спина – лишь сверху, грудь и живот – кусками, ноги – хаотичным узором.

– Талик! – в ужасе вскрикнула девочка, и от этого еще часть чешуек покинула тело, разлагая на своем пути одежду. – Я… голая почти! Ты не смотри! – в стеснении она прикрыла руками пах, хотя на самом деле передняя часть шорт, что носились под платьем, осталась почти невредимой, лишь с редкими просветами.

– Там ничего не видно, – постарался успокоить ее Талик, – и чешуйки закрывают.

– Не важно, все равно стесняюсь. Вот стану девушкой, тогда скрывать не буду! Как я домой вернусь?! – Шенне готова была заплакать.

– Я дам тебе свою, когда призыв иссякнет, – мальчик решил, что отдаст ей свою тунику, а сам доберется до дома в одних шортах.

– Спасибо! – не думая, она отодвинула ладонью несколько чешуек, зависших у нее прямо перед глазами. – Вот же тварь! – взбесилась она, а с ее бешенством отринулась еще часть чешуи. – Призыв дурацкий!