Одна истинная для восьмерых
Шрифт:
Схватившись за голову он просил прощения. Кажется действительно не понимал что творит. Реакция девушки меня удивила. Любая другая на её месте устроила бы скандал и стала бы кричать, а она присела и вытирая слёзы, наблюдала за ним какое-то время.
Далее стала не спеша приближаться к нему и её вид наводил на совсем непристойные мысли.
Подобравшись к дракону девушка стала ластиться к нему и тереться кончиком носа о его щеку.
– Розали... Прости, златовласка.
Должен признать, что я вновь стал
Мне вдруг захотелось сейчас на место Повелителя… Хотелось, чтобы и на меня так посмотрели эти голубые глаза.
Когда Дрэгон немного успокоился, то прервал наконец их молчание своим рассказом о собственном страхе потерять Розали и как он потерял контроль над драконом, когда почувствовал её страх. А Розали в свою очередь ещё раз извинилась и заверила его, что она никогда больше такой опрометчивый поступок не повторит.
Во время этой беседы Дрэгон осторожно притянул её к себе, а она коснулась своими губами его щеки и такое невинное движение вызывало дрожь даже во мне. А вот Повелитель был настойчивей и поцеловал её в губы. Было понятно к чему всё идёт и смотреть на то как эти двое веселятся особо не хотелось, только дальнейшая фраза меня остановила.
– Но от метки тебе всё равно не уйти.
Метка?
Розали конечно захотела узнать, что такое метка и тогда Дрэгон ей всё досконально объяснил. Он воспользуется магией, когда будет ставить метку и она будет не только показателем её принадлежности к нему, как его пара, но и будет защитой подобно барьеру, которая отбросит обидчика, а он сразу узнает об этом и придёт к ней на помощь.
Розали эта идея явно понравилась. Покрывая поцелуями лицо Дрэгона она попросила его поставить на ней его метку, потому что она хочет чтобы все знали, кому она принадлежит.
После её слов внутри взыграли странные чувства. Я правда не могу их объяснить, но знал одно, что хотел бы услышать подобное и в свой адрес. Чтобы мне с таким любящим взглядом сказали сделать своей. И в голову невольно пришла мысль, как хорошо бы смотрелась моя метка на ней.Даже клыки прорезались и просились вонзится в это юное и нежное тело. Когда же Повелитель впился в её губы,я понял, что теперь точно пора уходить.
Портал открывать было нельзя, как и выходить через дверь, дракон всё поймёт. Потому подобно вору, пришлось уходить через открытое окно…
4 глава
Время за слежкой пролетало незаметно. С утра до позднего вечера я был рядом с Розали, а после докладывал всё, что удавалось узнать. Но о некоторых вещах всё же умолчал.
Первое - это о особенности метки Повелителя Дрэгона.
Интуиция мне подсказывала, что о ней не стоит кому-то говорить. Казалось, что рассказав о ней, я лишу девушки главной защиты и возможности правителя драконов её найти в трудный момент. Так что, об этом никому из наших неизвестно.
Второе - это секрет Люцифера.
С самого начала я был удивлён, когда узнал как целительница с ним познакомилась. А позже и вовсе выяснилось, что это он создал лихорадку. По правилам я должен был это рассказать, но не смог. Над ним проводился бы суд и даже если его отпустили бы, поскольку он истинный целительницы, то народ бы всё равно не простил. Он и так ответил за свою ошибку, пусть теперь живёт спокойно.
Хотя я всё никак не мог понять, почему я это вообще делаю? Сначала свои поступки и желание защищать Розали я объяснял тем, что она целительница. От неё зависят наши судьбы и её охрана это первостепенная обязанность. Но со временем понял, что глубоко ошибался.
Когда Розали рассказывала о Люцифере, то она думала, что говорила о нём только мужьям и колдунье Нелл, но я тоже был там. Почти с самого её прибытия и до ночи спасения Люцифера.
Я был рядом с ней каждый день, и с каждым разом уходить от неё было всё сложней. Я наблюдал за ней, когда она улыбалась, смеялась, ревновала, играла и говорила о своей любви. Я был с ней в эти моменты, но всё это не было моим. Она делала это со своими мужьями, а обо мне даже не знала. Не знала, что я вообще существую. Меня злил тот факт, что я не могу поговорить с ней из-за задания. А так хотелось снять это чёртово заклинание и заставить посмотреть на меня... увидеть в этих прекрасных глазах своё отражение. В характере девушки я не сомневался даже без пробы крови. Она настоящая... Её чувства настоящие. Когда же я наконец понял, что со мной, было уже поздно отступать.
Я влюбился до одержимости.
Я приходил к ней всё раньше и уходил позже обычного времени. Когда мне предлагали найти кого-то на подмену, чтобы следить по очереди, я категорически отказывался. Разве я мог оставить её? Мне и того времени, что провожу с ней было мало, а они говорят об очереди. Для многих мои чувства не остались секретом. Надо мной подшучивали такими фразами, как например: "Как дела у твоей суженой?". Но их слова меня не задевали и даже радовали. Потому что они называли Розали МОЕЙ. Глупо и по-детски, но мне нравилось. Вначале казалось, что это просто желание владеть её телом и совратить этого ангела, но всё было куда сложнее…
Ни одна другая девушка меня больше не привлекала. Даже те, что внешне были похожи на неё меня не устраивали. Не вызывали во мне тех чувств, которые открыла для меня она. Всё не то. А вместе с тем и одного её тела мне было мало. Я хотел сердца Розы. Хотел обнимать её каждый день. Слышать из её уст признания в мою сторону и говорить о своих чувствах открыто. Просыпаться рядом с ней и делать всё, лишь бы она улыбалась мне каждый день точно также, как и сейчас Алану.
Как ненормальный я вдыхал несколько раз её аромат в надежде, что почувствую что-то и окажусь истинным Розали. Но сколько бы этого не делал, кроме запаха масел после ванны ничего не было. На самом деле мне было плевать на то, является ли она моей парой или нет. На мои чувства к ней это никак не влияло. Я лишь хватался за этот шанс, чтобы быть с ней... Я хотел лишь одного, сделать её своей и не на время, а на всю жизнь. Да, это звучит безумно, но того времени что я провёл с ней мне хватило, чтобы понять - если не она, то больше никто. Даже если девушка не сможет подарить мне детей, у нас ведь были бы и те, кого она родит от других мужей. Я бы принял и воспитывал их, как своих. Что угодно, лишь бы назвать Розали своей женой...