Одна из миллиона
Шрифт:
— Глеб, ты что! — завопила я, отбиваясь. Надела сегодня узкую юбку-карандаш, но всё равно залез, проник… и уже добрался до кружевной резинки чулок.
Упорный! Целеустремлённый!
Обожаю.
— Глеб, через пять минут приедут гости, — напомнила я. Мы оба тяжело дышали, мои губы горели от его жадных поцелуев. Я снова вырвалась и отскочила подальше от директорского стола.
В каких условиях приходится работать!
— Они французы, — напомнил Глеб. Он шарил по мне хищным взглядом, словно хотел проглотить целиком. — Их не удивишь поцелуями в
— Нет, нет! — закричала я, увидев, что он снова поднимается с места. — Успокойся! Сиди, не вставай.
Можно подумать, я держу мужчину на голодном пайке! Да он каждую ночь такое вытворяет, что нельзя не покраснеть, вспоминая об этом. И всё ему мало!
— В Африку хочу. С тобой, поскорее, — хрипло пробормотал Глеб, усаживаясь обратно в кресло и поправляя галстук.
— Сейчас обработаешь французов, а потом мы свободны!
Глеб обещал, что на марокканской вилле мы будем совсем одни. Видела фотографии — вилла огромная, красивая, окружённая бесподобными зелёными лужайками. Она принадлежит Михаилу Ивановичу, владельцу «Армады».
…Наконец-то появилась иностранная делегация, во главе с господином Кристианом Массоном, мелким французиком с буйной шевелюрой, огромным носом и пронзительным взором. И работа закипела.
Это последний рывок, а потом нас ждёт удивительное приключение. Мы могли бы вообще никуда не ехать, а закрыться в квартире, и это тоже было бы счастьем — просто остаться вдвоём. Но улететь в Африку — надёжнее. Там, по крайней мере, Глеб позволит себе отключить телефон, и его не будут дёргать каждые пять секунд.
С французами любимый босс управился очень быстро, я даже не ожидала. Мы смогли покинуть офис на два часа раньше, чем предполагалось.
— Ну, это только первая встреча, — сказал Глеб в машине по пути домой. — Потом организуем для французов какое-нибудь грандиозное мероприятие. Они очень выгодные партнёры, вокруг них тоже придётся поплясать.
— Теперь, наверное, канкан? Лезгинкой или ламбадой их не соблазнишь?
— Канкан?! А рожа у них не треснет? — возмутился Глеб. — Этот Массон на тебя пялился, старый хрыч. Так и хотелось ему рыльце подкорректировать.
— Вовсе нет, Глебушка! Он не пялился! И совсем он не старый.
— Кирилл давно работает с Массоном. Предупредил, что этот французик цепкий, как бульдог, и ужасно капризный. А ещё — обожает малявок, типа тебя. К Кате он тоже клеился.
— Ого! И Кирилл не снял с него скальп?
— Как видишь, нет, — засмеялся Глеб. — Почему-то.
— Кирилл таких крутых партнёров тебе подогнал. — Я вспомнила о цифрах в предварительном соглашении — от них захватывало дух.
— Да, Кирыч молодец. Представляешь, он сказал, что мы первые няньки, которые ни разу за весь вечер им не позвонили. Даже Катина мама не справляется, а мы справились! Круто мы пупсиков умотали?
— Ещё неизвестно, кто кого умотал!
— В общем, Вареник, я решил. Всё-таки, настраивайся на двойню.
— Хорошо, милый, как скажешь. — Я погладила Глеба по щеке.
Он
— Посиди в машине, солнышко. Выскочу на минуту.
Он вернулся с огромным букетом… оранжевых роз!
— О-о… Спасибо, — неуверенно пробормотала я, принимая цветы. Уставилась на них, соображая, почему Глеб не выбрал розовые или белые розы. А этот букет сразу напомнил об отвратительной сцене в приёмной, когда Никита говорил нам гадости и пытался нас поссорить.
Как странно! Сегодня Никита меня преследует: в обед я слышала как он ругался с Полиной в магазине, а сейчас о нём напомнили розы…
— Я вдруг подумал, что цветы ни в чём не виноваты, — объяснил любимый мужчина свой выбор. — Не хочу, чтобы каждый раз, когда ты увидишь оранжевые розы, у тебя портилось настроение. До самолёта уйма времени. Поэтому сейчас мы создадим новую матрицу. Постараемся, чтобы отныне оранжевые розы ассоциировались у нас не с той отвратительной сценой, а с чем-то очень приятным.
Я посмотрела на охапку ярких цветов у меня на коленях и улыбнулась. Подозреваю, едва мы доберёмся до дома, Глеб сразу же займётся изготовлением двойни. Подумать только, у друга есть, а у него нет! Непорядочек.
— Изумительные розы, они уже мне нравятся, — улыбнулась я.
— Понравятся ещё больше, — пообещал Глеб, бросив на меня обжигающий взгляд. Положил руку на моё колено, сжал. По телу тут же прокатилась раскалённая волна, сердце затрепетало в сладком предвкушении…
Только бы не опоздать на самолёт!
Глава 31. Любовь под пальмами
Глеб
Женское царство, узнав о запланированном молниеносном вояже, переполошилось:
— Шесть самолётов, Глебушка! — ахнула мама. — Это так опасно. А сколько времени уйдёт на перелёты туда и обратно. И ради чего? Чтобы сутки провести в какой-то африканской хибарке?
— Что это ты придумал! — наехала бабуля. — Да там, наверное, москиты летают и змеи ползают! Вот ещё!
— Ничего вы не понимаете, — возразила тётушка. Она была готова грудью встать на защиту племянника: ей только что купили новую машину взамен старой, окончательно уничтоженной, и поэтому Тамара изнемогала от благодарности. — Во-первых, там не хибара, а роскошный дворец с гигантским бассейном. Во-вторых, когда у Глеба и Вари появятся дети, они им будут рассказывать, как сбежали в Африку, под пальмы, чтобы побыть наедине. Это станет их семейной легендой.
— Ах, как романтично! Я завидую Варенику, — вздохнула сестра. — Почему у меня нет такого парня, как Глеб?
— Хочу в Марокко, хочу в Марокко, хочу в Марокко! — как попугай, прокричала Иришка, прыгая по креслам и диванам. — Глебушка мой драгоценный, возьми меня с собой! Ай, ладно, так и быть, отпускаю. Я же понимаю — секс, алкоголь и всё такое… Восемнадцать плюс. А можно два дня Принси у нас поживёт? Пожа-а-а-а-алуйста! Ей будет скучно одной в квартире! — неугомонное веретено уже вилось вокруг любимого дяди, висело на нём, целовало.