Одна к десяти
Шрифт:
– Нет! – и побежала в конец класса.
– И так хорошо, без стрижки, – согласился учитель и убрал машинку. – Я плохо вижу, а издалека картинка что надо. Ну так на чём мы остановились?
– Я ведь новенькая, – сказала Сайли, села за парту и опустила голову. – Я пока ничего не знаю.
Учитель пошёл вдоль рядов.
– Тогда начнём с самого простого. С настоящего мужского рукопожатия. Привет! – сказал он и протянул ладонь.
Сайли осторожно пожала её.
– Как баба пожала! – недовольно сказал учитель. – Давай ещё раз!
Сайли в который
– Что за прикид? – удивился Кико и посмотрел на учителя. – Ты, что ли, её так одел?
Учитель гордо улыбнулся. Кико назвал его глупым, используя несколько разных слов. «Странное отношение к учителю, – подумала Сайли. – Но, наверное, это очень по-мужски».
– Давай, Суйли, переодевайся, – доброжелательно сказал ей Виллик. – Мы отвернёмся.
Мальчишки вместе с учителем отвернулись к доске и стали обсуждать настоящую мужскую дружбу, время от времени делая зарисовки. Когда Сайли сказала тихое «эй» и мальчишки повернулись, она стала ещё краше, чем была. Сайли казалась осыпанной множеством крохотных серебристых звёздочек. Девчонка смущённо опустила голову, восьмидены довольно загудели. А потом Пик качнул головой:
– Пойдём, мы тебе покажем…
Восьмидены направились прочь из класса. Сайли пошла за ними. Они вели её пустым школьным коридором, тихие как никогда. Восьмидены боязливо переглядывались, поэтому Сайли и сама не знала, к чему ей готовиться. По коридору гулял сквозняк, и он принёс запах свежей краски.
– Запоминай путь, – посоветовал Кико.
«Ещё заведут куда-то, – подумала Сайли. – Может, лучше сразу сбежать?»
– Щас уже, – продолжил Кико.
А Пик ласково попросил её:
– Закрой глаза.
Сайли зажмурилась, и Пик подвёл её туда, где краской пахло совсем невыносимо.
– Пускай смотрит уже! – не выдержал Виллик.
Сайли открыла глаза. Перед ней была дверь. Все двери в ПМОШ были серого цвета. А эта – блестела белой эмалью. На ней были нарисованы сердечки, цветочки, конфетки… А сверху кривыми разноцветными буквами было написано: «ДЕВЧАЧИЙ».
Свежая краска была не только на двери. Красной краской тотчас же залило Сайли лицо. Она не знала, куда деваться, – от вдруг появившейся нежности к восьмиденам и огромного смущения… Мальчишки выглядели героями. «Заняты чем-то мужским», – вдруг вспомнила Сайли слова учителя. Мальчишки ждали. Нужно было что-то сказать.
– Э-э-э… – только и смогла произнести Сайли.
Восьмидены, будто по команде, отвернулись, встали кругом и зашептались:
– Не понравилось…
– Я же тебе говорил…
– Если бы мы не сделали, тогда бы мы ничего не сделали, а раз мы сделали…
– Да что теперь!
Сайли опустила голову, закрыла глаза и громко крикнула:
– Это лучшая туалетная дверь в моей жизни!
Восьмидены хором выдали:
– О-о-о, – и развернулись к Сайли.
– Цветочки малевал Кико, – объяснил Виллик.
Сайли благодарно посмотрела на Кико, и тот расцвёл. Только сейчас Сайли заметила, что его руки измазаны краской.
– Ну ты зацени, – Кико показал одной рукой на дверь, а другой придерживал рюкзак.
Сайли потянулась к ручке, и Пик напомнил:
– Ты осторожно, там окрашено.
Сайли благодарно кивнула, аккуратно нажала ручку и зашла в помещение. В каждом из писсуаров красовался букет цветов. На двери одной из кабинок располагалась приветственная надпись: «Добро пожаловать, Сайли!» Девчонка улыбнулась и зашла.
Нужно всех поблагодарить, решила Сайли, выходя из кабинки. А то даже простого спасибо не сказала… И вообще, всё благодаря Икчи. Но коридор был пуст, а потом его наполнил звонок с урока, и Сайли побыстрее вернулась в свой класс. Завидев её, восьмидены зааплодировали.
– Дураки, – в сердцах сказала она и только потом уж: – Спасибо.
Мальчишки заулыбались. А в чьём-то желудке подозрительно заурчало, и Пик прикрыл живот ладонями.
– Надо перекусить, – сказал он и полез в сумку.
Как и в ПЖОШ, в ПМОШ не было столовой. Еду школьники приносили сами и обедали прямо здесь же, в классе.
Пик и Оуэн сели рядом друг с другом. Они достали два куска батона, коробочку с маслом и две банки. В одной банке было красное, в другой – чёрное. Сайли показалось странным таскать для обедов стеклянные банки. А Пик с Оуэном делали бутерброды. На одной половине Пик дугой размещал красную икру, а другую Оуэн заполнял чёрной. На чёрной половинке они делали «глаз» красной икрой, и наоборот.
Кико, перевесив рюкзак вперёд, выудил из него два куриных яйца и пакет майонеза. Сайли почему-то засмущалась. «Нельзя так часто смущаться, – подумала она. – Надо взять себя в руки! Так я провалю весь эксперимент!»
Виллик безуспешно рылся в рюкзаке. Наверное, он забыл обед дома… Вдруг в одном из карманов нашёл варёную картофелину, победно поднял её над головой: «Вот!» – и стал есть неочищенной.
Ивел и Скип разрезали пополам кольцо колбасы. И ели её просто так, без хлеба! Сайли закрыла глаза и замотала головой. Тихая тройка зашуршала чипсами, орешками и сухариками. Лэндо ел круглый зелёный горошек, отсчитывая каждую горошину. Сайли пожала плечами и достала коробочку с обедом. Открыла крышку, занесла вилку, и на коробочку вдруг упала тень. Девчонка робко подняла голову. Над ней столпились все восьмидены, кроме Пика и Оуэна, которые ели бутерброды на брудершафт.
– О-го-го, – сказали восьмидены.
В коробочке был белый рис, украшенный сверху куском отбивной, в один отсек была насыпана золотистая кукуруза, а в другом лежали нарезанные помидоры и огурцы. Сайли так и зависла с вилкой в поднятой руке и с открытым ртом. Её прямо со стулом подвинул Виллик, а Лэндо принялся фотографировать. Для контраста Лэндо использовал восьмиденский обед. Восьмидены шумели, давали советы.
Сайли тихонько подошла к парте, за которой обедали Пик с Оуэном. Пик молча протянул ей бутерброд, и она по-пацански похлопала его по плечу.