Одна лишь ты

Валенти Джастин

Дженнифер снова охватило волнение.

— Если я правильно поняла, идея поставить «Тарзана» у тебя появилась тогда… когда мы в последний раз разговаривали по телефону?

Патрик кивнул и печально усмехнулся.

— Дженни, вот если бы мы с тобой сделали «Тарзана»! Убежден, у него была бы долгая счастливая сценическая судьба! У меня никогда не было сомнений в том, что я как композитор и ты как поэт-либреттист созданы друг для друга.

В голосе Патрика послышалась обида. Да как он смеет говорить это после… всего случившегося?

— Скажи, почему после смерти деда ты осталась в Сан-Франциско? — вдруг спросил он.

Дженнифер

с недоумением взглянула на него. Неужели Патрик издевается над ней? Нет, не похоже. Он вполне серьезен и ждет от нее ответа.

— Ты тогда предложил сотрудничество другому автору, и я решила, что… — Она оборвала себя на полуслове, почувствовав, как задрожал голос.

— Я обратился к другому автору? — изумился Патрик. — Дженни, о чем ты говоришь? Я так долго ждал твоего возвращения и, только поняв, что ты не приедешь, подыскал себе другого поэта-либреттиста!

Дженнифер усмехнулась. Она видела ту ситуацию иначе и имела свою версию их творческого разрыва. Но пускаться сейчас в долгие объяснения, что-либо доказывать, настаивать на своей правоте Дженнифер не сочла нужным.

— Знаешь, Дженни, я сейчас подумал… Ведь в то время ты, должно быть, уже познакомилась с де Пальма?

— Да, ты прав.

— И его бизнес постоянно требовал твоего присутствия.

— Верно.

Патрик некоторое время задумчиво молчал, а потом грустно продолжил:

— Дженни, я понимаю: ты вышла замуж, у тебя началась новая жизнь. Я также могу понять, почему ты отказалась от дальнейшего сотрудничества со мной. Но вот что у меня никак не укладывается в голове, да и Мередит до сих пор удивляет: почему ты, прислав нам свадебный подарок, так внезапно исчезла? Объясни, пожалуйста. Я много раз пытался дозвониться тебе, но у тебя изменился номер телефона. Я узнавал, не переехала ли ты… Затем написал тебе письмо, рассчитывая, что почтовая связь надежнее телефонной. И все без толку! Ты не давала о себе знать, а, оказывается, уже два года снова живешь здесь! Дженни, объясни же, что все это значит? Почему ты прервала с нами всяческие контакты?

Дженнифер опустила голову, не желая встречаться взглядом с Патриком. Что ему объяснить? Признаться, как сильно ее задело… нет, даже не женитьба Патрика на Мередит, а то, что он предложил соавторство кому-то другому?

Что изменило бы в их отношениях письмо Патрика? Ведь она твердо решила покончить с прошлым и начать новую жизнь с Тони де Пальма. И к тому времени, о котором сейчас шла речь, ей удалось убедить себя: Патрик Латтимор не единственный композитор в мире, и она легко найдет себе другого соавтора.

— На протяжении всего этого времени я не переставал думать о том, почему ты отказалась от своей заветной мечты прославиться на Бродвее и все бросила! — горячо признался Патрик.

Дженнифер молчала. Что ему ответить? Что она никогда не расставалась с мечтой о том, чтобы ее талант признали в театральном мире, но с годами наивного идеализма и оптимизма заметно поубавилось и виноват в этом не кто иной, как Патрик? Что он заставил ее распрощаться с иллюзиями и взглянуть на мир трезво? Да, Патрик виноват во многом, но существовала и еще одна важная причина, в корне изменившая ее жизнь. Мелисса — дочь Дженнифер и Тони.

При воспоминании о Мелиссе губы ее задрожали, а в глазах блеснули слезы.

— У нас… была дочь, — с трудом вымолвила она. — Она погибла в результате несчастного случая. Ей было всего два года. После ее смерти… я не могла снова взяться за работу. Была не способна ничего сочинять. Ни одна поэтическая строчка не приходила на ум. Дочь умерла четыре года назад, а я до сих пор так и не оправилась. И сейчас… — Дженнифер замолчала, и две слезинки выкатились из ее глаз.

— Дженни… Господи, прости меня… — прошептал Патрик. — Я не знал… — Он ласково коснулся ее руки.

Дженнифер, промокнув бумажной салфеткой глаза, кивнула. Она поняла, что Патрик не станет расспрашивать ее о подробностях смерти Мелиссы, и была признательна ему за это. Наступила долгая пауза. Патрик первый прервал молчание:

— Прочитав в газетах, что либретто к спектаклю «Вчера утром» написала Дженнифер Райленд, я немедленно помчался в театр. И знаешь, увидев его, снова убедился, что ты — идеальный для меня соавтор.

Если бы он признался в этом тогда, несколько лет назад! Но Патрик, очевидно, и не предполагал, как много значили для Дженнифер его слова. Вдруг он начал напевать какую-то мелодию, и Дженнифер в который раз поразилась его таланту сочинять музыку на ходу, в самой неподходящей обстановке.

— Мне нравится взять несколько фраз и импровизировать с ними. Как тебе эта мелодия?

— Красивая, но…

Патрик приложил палец к ее губам, и Дженнифер вздрогнула.

— «Елена Троянская», — пояснил он.

— Этот мюзикл, кажется, был поставлен… — Дженнифер наморщила лоб, пытаясь вспомнить, — …перед «Золотыми яблоками»?

— Да, но ты говоришь о «Золотых яблоках» в редакции начала века.

— По-моему, и в современной постановке было несколько удачных номеров.

— Да, хотя в целом идея оказалась банальной, и получилось, что спектакль просто адаптировали для массового зрителя. Та, первоначальная постановка была гораздо интереснее. Знаешь, что мне пришло в голову? Я хочу заимствовать этот старый сюжет о Троянской войне и поставить новый мюзикл.

— Неплохая мысль, но для удачной постановки хорошо известного сюжета требуется…

— Дженни! — перебил ее Патрик. — Если ты напишешь либретто, а Мередит исполнит главную роль, успех нам обеспечен! — И, немного помолчав, тихо добавил: — Дженни, ты нам очень нужна.

— И Мередит так считает? — усмехнувшись, спросила Дженнифер.

— Разумеется! Понимаешь, я просто мечтаю сочинить для нее что-нибудь стоящее. Хочу, чтобы спектакль, где она будет исполнять главную роль, стал хитом сезона. Мередит заслужила это. Дженни, прошу тебя, не отвергай мое предложение! Только представь, какое грандиозное зрелище у нас получится: троянский конь, красочные костюмы, большой хор…

Дженнифер с замиранием сердца слушала Патрика, и ей казалось, что не было этих долгих восьми лет. Они по-прежнему работают вместе, полны энергии и плодотворных идей. И музыка, сочиненная Патриком, так прекрасна, мелодична, нежна.

«Елена, Елена, прекрасное создание, похищена троянским негодяем…» — тихо запела Дженнифер.

В глазах Патрика блеснул огонь.

— Вот! Вот так мы и назовем наш мюзикл — «Елена! Елена!» Итак, Дженни, с этой минуты мы приступаем к работе! Нет, молчи, не возражай и слушай меня! — Патрик спел несколько музыкальных фраз. — Вот… Это подойдет к арии Афродиты… когда она впервые рассказывает Парису о Елене. Так… Давай, Дженни, помогай мне.