Одна лишь ты
Шрифт:
Прежде, когда Дженнифер бывала в Лондоне с Тони, дни ее проходили в деловых переговорах, встречах с клиентами, обедах в ресторанах и ужинах в ночных клубах. Теперь же она посвящала все свое время работе над мюзиклом, а по вечерам ходила с коллегами в театры.
Дженнифер надеялась, что напряженная работа поможет ей забыть о Патрике, но любовь к нему жила в ее сердце, и мысли о нем преследовали постоянно. Да и как забыть о Патрике, если они по нескольку раз в день разговаривают по телефону, обсуждая изменения в музыкальных номерах и сочиняя новые? Когда телефонная связь была плохой,
Несколько дней назад она спросила Патрика, как продвигается его работа над телевизионным сериалом, и он с облегчением ответил, что завершил ее. Однако не сказал, что намерен приехать в Лондон, а Дженнифер не стала просить его об этом. Она подозревала, что Мередит крепко держит мужа возле себя и не отпустит ни на минуту.
Глядя на Темзу, Дженнифер вспоминала другую реку, по которой они с Патриком катались на лодке во время их незабываемого уик-энда в Кембридже. Как давно это было…
«Когда-нибудь мы будем вместе», — сказал тогда Патрик.
Дождь кончился, и Дженнифер решила не возвращаться в отель, а еще немного прогуляться по набережной до моста Ватерлоо. Ей хотелось обдумать будущую арию Елены и попытаться кое-что сочинить. Внезапно она подумала, как схожи две ситуации — реальная и вымышленная. Дженнифер так же тоскует, и ее душа рвется к любимому человеку.
Охваченная вдохновением, Дженнифер достала из сумки авторучку и блокнот, остановилась и написала: «Мы будем вместе». Поэтические строки являлись так быстро, что она едва успевала записывать их. Дженнифер шла, временами останавливалась, и когда достигла Саут-Бэнк, основа будущей арии была готова.
Оживленная, в приподнятом настроении, Дженнифер села в такси и поехала в отель «Савой», где остановилась. Ей хотелось поскорее позвонить Патрику и прочитать только что сочиненные строки.
Она торопливо набрала номер его студии, но, к ее разочарованию, Патрика не застала. На автоответчике звучал его веселый голос:
«Привет, это Латтимор — едва живой, но полный творческих планов и устремлений. Если назовете свое имя и номер телефона, я непременно перезвоню вам. Пока!»
— Латтимор, это Райленд, вполне живая. Шон хочет, чтобы мы сочинили дополнительную арию для первого акта. Я кое-что написала… — И Дженнифер начала зачитывать сочиненные на набережной строки. Ей пришлось звонить три раза, поскольку короткая магнитная пленка автоответчика быстро заканчивалась.
«А может, позвонить Патрику домой?» — подумала Дженнифер, повесив трубку.
Но она сразу отвергла эту мысль, поскольку не испытывала ни малейшего желания беседовать с Мередит.
В следующие два дня на репетициях царила такая же нервозная, даже взрывная атмосфера. Патрик, к изумлению Дженнифер, не перезвонил. Она несколько раз пыталась разыскать его, но тщетно: его не было ни дома, ни в студии. Дирижер и режиссер настойчиво требовали присутствия композитора.
К вечеру второго дня Дженнифер вдруг вспомнила, что сегодня праздник — День независимости Америки. Патрик наверняка отмечает его с семьей, вне дома.
На следующий день, в понедельник, пятого июля, репетиция тоже
Репетиция длилась без перерыва до шести часов вечера, а потом Дженнифер, с больной головой и охрипшим голосом, поспешила к себе в «Савой», чтобы немного отдохнуть и прийти в себя. Она давно не чувствовала такой усталости и опустошенности.
Приняв горячий душ, Дженнифер закуталась в махровый халат и уже хотела прилечь отдохнуть, как раздались телефонные звонки. Сняв трубку, она услышала голос Патрика. Не поздоровавшись, он громко запел: «Мы будем вместе!»
Дженнифер, улыбаясь, молча слушала. Мелодия ей очень нравилась, а главное, прекрасно гармонировала с сочиненными ею стихами. Сердце замирало у нее в груди, и Дженнифер казалось, что голос Патрика звучит необычайно нежно и проникновенно.
— Великолепно! — воскликнула она, когда Патрик умолк. — Это именно то, что нам нужно! Замечательно! Ты сочинил не просто красивую мелодию, но еще и очень точно отражающую текст!
На том конце провода раздался жизнерадостный смех.
— Ты не поверишь, Дженни, но я сочинил ее еще до того, как услышал на автоответчике твои стихи! И знаешь почему? Потому что все время думал о тебе.
«И я о тебе постоянно думала», — мысленно сказала Дженнифер, не решаясь произнести это вслух.
— Конечно, кое-что нам придется с тобой доработать, но основное мы уже сделали, — продолжал Патрик. — Уверен, этот музыкальный номер станет хитом!
— Надеюсь.
— Как прошла сегодняшняя репетиция?
— Трудно, — вздохнула Дженнифер. — Все возмущались, кричали друг на друга, злились… Кстати, Шон снова выражал недовольство тем, что мы до сих пор не связались с тобой по телефону. Я объясняла, что вчера был праздник, но ты же знаешь, как англичане относятся к Дню независимости Америки. Похоже, мне так и не удалось убедить его немного подождать. — Веселый смех Патрика прозвучал так близко, что у Дженнифер заколотилось сердце. — Патрик… а откуда ты звонишь? — срывающимся голосом спросила она. — Ты в Коннектикуте?
— Нет, дорогая, я звоню из холла твоего отеля!
— Что?!
— Да, я на первом этаже. В холле.
— Ты… здесь?
— Ну конечно! Можно подняться к тебе?
— Ой… Патрик… Подожди… Я не одета…
— Тем лучше! — засмеялся он.
— Патрик… но мы не можем…
— Дорогая, теперь мы можем все! Вчера был особый День независимости!
— Что?..
— Да. Вчера Мередит отпустила меня. Навсегда.
Глава 31
Дженнифер вышла из лифта вместе с несколькими постояльцами отеля и спряталась за угол. Ей хотелось немного успокоиться и посмотреть на Патрика, пока он не видит ее.