Одна Любовь

Рус Тая

Киваю, ничего не говоря.

Я в шоке.

Пятнадцать лет — это огромный срок, который отнимает у человека все, что у него есть. И неизвестно, выйдет ли он вообще и увидит ли когда-нибудь своих близких. Я не могу представить, как он себя чувствует, как он справляется с этим.

— Он хотел тебя увидеть, — неожиданно сообщает Ульян, заставляя меня вздрогнуть.

Удивленно смотрю на мужчину, не понимая, к чему это. Ведь с Павлом я не в самых лучших отношениях. Да и встречаться с ним желания у меня никакого нет. Что

он мне скажет? Что он от меня хочет?

— У тебя есть время, чтобы подумать, — тихо говорит Ульян, осматриваясь по сторонам. — Свидание возможно только в феврале. Его держат в строгом режиме, и он имеет право на одно посещение в месяц. Он выбрал тебя.

Поджимаю губы и киваю, делая вид, что поняла. Но на самом деле я ничего не понимаю. Почему он выбрал меня? Почему не свою жену, не свою дочь, не своих сыновей? Что он хочет от меня? Я не знаю, что ответить ему. Я не знаю, хочу ли я его видеть. Но я не буду допытываться сейчас. Не то время. У них и так достаточно проблем, семейное горе и нагнетать я не собираюсь. Лучше тихо исчезну. Ведь я понимаю, что как только я появилась в их жизни вновь, то последовали проблемы. Я принесла им несчастье.

Может, я виновата во всем.

72 глава

Лилия

Уже целую неделю Яна и Кристина живут в белом особняке. К нам стала приезжать Юлия. Она помогает по дому, готовит вкусные блюда и развлекает нас своими историями. Мы с Кристиной стали общаться больше и дружнее. Она очень дорога мне, и я вспомнила, как любила эту маленькую девчонку как сестру. А вот Яна, она ходит как приведение по дому, если вообще выходит из своей комнаты. В основном женщина сидит у окна и смотрит на унылый пейзаж. Она не хочет ни с кем разговаривать, ничем заниматься. Она словно потеряла всякий интерес к жизни.

— Можешь отнести ей обед? — спрашивает Юлия, подавая мне поднос с едой. На нем стоит тарелка с супом, кусок хлеба, салат и стакан сока. — Она уже давно ничего не ела. Может быть, ты сможешь ее уговорить.

Я киваю и беру поднос в руки. Знаю, что Юлия хочет помочь Яне, но я сомневаюсь, что она согласится поесть. Она отказывается от всего, что мы ей предлагаем. Она не хочет жить в этом доме, не хочет видеть нас, не хочет даже говорить с нами. Женщина замкнулась в своем мире, из которого нет выхода.

Захожу в комнату без стука, не ожидая услышать ответа. Яна сидит на кровати, согнувшись коленями. Она постоянно моргает, как будто пытается вымыть из глаз безнадегу. Ее кожа бледная, как снег за окном. Она смотрит в большое окно без занавесок, из которого открывается вид на густой лес, заснеженный и безжизненный. Я сама останавливаюсь перед увиденным. Яна одета в бежевую пижаму, которая сливается с цветом стен. Она кажется такой хрупкой и одинокой.

— Почему ты еще здесь? — шипит она, не отводя взгляда от окна.

Я ставлю поднос перед Яной на столик и стою рядом

с ней, смотря на женщину. Пожимаю плечами, не зная, что ответить. Она усмехается горько и продолжает смотреть в окно.

— Ты, видимо, сама не знаешь, — в его голосе слышится горечь, словно глоток черного кофе. — Наверное, ты все еще здесь, потому что любишь.

В комнате царит тишина, нарушаемая лишь нашими дыханиями. Я уже не смотрю на женщину. Она все понимает, все знает. Яна не сумасшедшая, она просто переживает горе, как может.

— Вам нужно поесть, — говорю я, двигая поднос ближе к ней.

— А тебе нужно уехать, — отвечает она, смотря на меня. Ее глаза — два озера, полные горечи и скорби. — Я не могу есть, а ты не можешь уехать, — она качает головой, словно пытаясь отогнать неприятные мысли. — Эти чувства, они влияют на нашу жизнь, но мы должны их преодолевать, чтобы продолжать жить. Чувства и эмоции нужно держать под контролем.

Женщина смотрит на меня с интересом, как будто пытается разгадать загадку. Она легонько хлопает по мягкому пледу на кровати, приглашая меня сесть рядом.

— Что вы имеете в виду? — спрашиваю я, опускаясь на кровать рядом с ней.

Яна облизывает губы, взгляд ее устремлен на поднос с едой. Она прикрывает глаза, словно пытаясь сосредоточиться, а затем снова открывает их. На ее лице появляется выражение, как будто она видит поднос впервые.

— Для меня главное в жизни было не семья, не дети, не я, а он — мой муж, мой самый любимый Паша. Он был для меня всем, а я для него, как оказалось, ничем, — говорит она, берет стакан с соком и делает глоток холодного напитка. Она смотрит в окно, словно пытаясь увидеть что-то за его пределами.

— Я думала, он вас любит, — говорю я, качая головой. Мои слова весят в воздухе, как невидимые нити, связывающие нас.

— Он и любит, но как-то по-своему, — отвечает она, ставит стакан на стол и принимается за свой обед. Яна начинает есть с таким аппетитом, как будто это ее первый прием пищи за долгое время. Она в одно мгновение поглощает горячий суп, которые приготовила Юлия. Кожа Яны сразу приобретает здоровый оттенок, на лице появляется улыбка.

— Я не жалею о своей жизни, все вышло довольно неплохо, — говорит она, осматривая комнату взглядом, полным уверенности.

— У вас есть дети, которые вас любят, деньги, чтобы безбедно жить, — говорю я, пытаясь поддержать ее.

— Еще здоровье и муж, которого надо поддерживать. Жаль только, что я забыла о себе за все эти годы. Но, кажется, пришло и мое время, — улыбается Яна.

— Яна, я понимаю, что у вас было много трудностей. Ваш брат погиб, муж находится в тюрьме, но у вас еще есть ваши дети. Кристине нужна мать, вы нужны своим сыновьям, — говорю я, осторожно касаясь ее плеча.

— Кристину я отправлю в закрытую школу-пансион для богатеньких деток, — усмехается она, покачивая головой.