Одна на миллион
Шрифт:
В комнатах было тихо, но чутье подсказывало мне, что в квартире кто-то есть. Я прошла в спальню и сразу увидела девушку, лежавшую на диване. Она то ли спала, то ли... Все-таки она спала, потому что было видно, как легонько вздымается ее грудь. Лица я сразу не разглядела, потому что на голове лежало влажное полотенце. Впрочем, из-под него торчали рыжие спутанные волосы.
Я убрала полотенце, Маша повернула голову набок и что-то пролепетала во сне. Судя по всему, она была мертвецки пьяна, и, чтобы ее разбудить, следовало приложить немалые усилия. Я принялась тормошить Баранову, бить ее по щекам, но эффект был нулевой. Маша лишь чуть приоткрыла глаза, но
Однако долго находиться в этой квартире было опасно. Я со всей силой тряхнула Баранову и крикнула:
– Маша! Да проснись же ты, наконец!
– Кто? Что? – пролепетала она. – Миша... Ваня... Кирилл...
Смешав в одну кучу имена всех своих любовников, Маша так ничего и не поняла, перевернулась на бок и засопела. Я снова принялась ее тормошить.
– Ты кто? – уже более осмысленно спросила она.
– Частный детектив Татьяна Иванова. Помнишь меня?
– Нет, этого не может быть. – Баранова прищурила свои мутные глазки, пытаясь разглядеть меня. – Вы как здесь очутились? Боже, голова раскалывается. Сколько же я вчера выпила? Зачем? А где Ваня?
– Тебя правда волнует, где Иван?
– Да.
– Он пошел к банкомату снять деньги с твоей пластиковой карточки.
– Что за чушь?
– Ладно, хватит тянуть время, вставай! Надо срочно уходить отсюда.
– Я никуда не пойду. Ваня сказал, что скоро придет с работы...
– Вот этого и надо опасаться. Вставай!
Машка захныкала. Я понимала, что ее головушка сейчас очень болит, но нянчиться с ней не собиралась. Приложив огромные усилия, и физические, и душевные, я подняла-таки Баранову с постели, повела в ванную и засунула Машину голову под струю холодной воды. Это не очень-то помогло привести ее в чувство. Однако, немного помучившись с ней, мне удалось привести девушку в более-менее приличный вид и выволочь на лестничную площадку. У Барановой просто не было сил сопротивляться.
Внизу громко хлопнула подъездная дверь. Ради элементарной предосторожности я потащила Машку по лестнице наверх. Она спотыкалась, падала на ступеньки, но мне все-таки удалось дотянуть ее до четвертого этажа. Внизу открылся лифт, и из него кто-то вышел. Судя по голосам, внизу было двое. Они перешептывались. Лязгнули замки, открылась дверь. Мои предположения оказались верными, Иван послал на квартиру своих дружков, чтобы они вывезли оттуда Машку. Что они собирались делать с ней дальше, догадаться было нетрудно. Но вот что делать нам, я не знала. Альтернатива, конечно, имелась – либо быстро убегать, либо затаиться наверху и ждать, пока ребятки уйдут ни с чем. В каждом варианте были свои плюсы и свои минусы. Но Машу стало тошнить, и тащить ее на улицу было просто нереально. Однако ребятки находились в квартире недолго. Минут через пять дверь громко хлопнула, и товарищи Ивана побежали вниз. Наверное, решили, что девушка спрыгнула с третьего этажа на газон с зеленой травкой. Надо сказать, что я предусмотрительно оставила балкон открытым.
Я посмотрела в окно и увидела, что от подъезда отъехала серая «десятка». После этого я вызвала лифт, втолкнула в него Баранову и зашла в кабинку сама.
На улице Машка немного очухалась и стала предъявлять мне претензии.
Машку снова стало тошнить. Потом она просто отказалась куда-либо идти со мной и сказала, что хочет вернуться к Ване.
Тогда я достала мобильник, позвонила Мише и сказала:
– Значит, так, я ее нашла, забирай из гостиницы все вещи, бери такси и дуй по адресу. – Я стала вертеть головой в поисках ориентиров.
– У меня нет денег на такси, здесь такая еда дорогая...
– Бери такси, я расплачусь на месте, и дуй к скверу с памятником Лермонтову.
– Хорошо.
– Ты Мишке звонила. Да? Слюнтяй! Слабак! Как это я только могла с ним связаться? Он даже не смог защитить меня там, у реки...
– Маша, а ведь он тебе в попутчики не навязывался. Ты сама Антипова выдернула из «Раздолья» и потянула за собой черт-те куда.
– Не черт-те куда, а на свою родину. Я здесь родилась, и здесь живет моя родная мать.
– А Кира Леонидовна, значит, для тебя никто? – Я встала на защиту своей клиентки.
– Я только мешаю ей жить, она из-за меня с Барановым разойтись не решается. Раньше он хотел развода, а теперь это ему невыгодно.
– Ну это ваши семейные проблемы, вы их сами решать будете, а мое дело маленькое, мне надо доставить тебя в Тарасов. А там уж вы сами разбирайтесь, как дальше жить.
– Ах, значит, ты здесь затем, чтобы меня домой вернуть?
– А ты думала, что я погналась за тобой в другую область, чтобы помочь тебе с криминальной хроникой? – усмехнулась я. – Ты на этом поприще сама преуспела. Если опишешь свои похождения, твой материал в любой газете с руками и ногами оторвут.
Машка оставила мой совет без комментариев и стала ныть:
– Я хочу пить. Ты что, не слышишь? Мне бы кваску.
– Потерпишь.
Мария немного подумала, а потом сказала:
– Отпусти меня, я все равно в Тарасов не вернусь. Я это твердо решила. Иванова, ну хочешь, я тебе заплачу?
– Сколько? – спросила я, и Маша аж протрезвела от радости.
– Ну, сейчас у меня налички с собой нет, но я могу снять любую сумму.
– Вот это вряд ли. Иван забрал твою «Визу».
– Ты что-то об этом уже говорила. Он не мог!
– Мог, – спокойно сказала я и сунула Машке ее сумочку. – Ты была в бессознательном состоянии, и он мог сделать абсолютно все. Поищи карточку, если мне не веришь.
Баранова последовала моему совету, но банковскую пластиковую карточку, естественно, в сумке не нашла.
– Это ты ее забрала! Ты! Но ты за это ответишь!
– Маша, ты мне уже угрожала две недели назад в тарасовском скверике. Только со мной ничего страшного не произошло, если не считать, что твоя мама, я имею в виду Киру Леонидовну, наняла меня для одного нудного и канительного дельца, не доставляющего мне большого удовольствия. А вот с тобой, дорогая моя, чего только за это время не приключилось. Ты мне, конечно, не поверишь, но я полчаса назад спасла тебе жизнь.
– Как это? – Баранова тупо уставилась на меня.