Одна ночь с темным магом
Шрифт:
– Боюсь, вы вводите нас в заблуждение, миледи. Это заклинание подается с правой руки и дополняется с левой, а не наоборот, - лениво вклинился Кетим, стоило ей ошибиться.
– Эмм… да, пожалуй, вы правы, - с небольшим опозданием спохватилась Хетция, глядя на свои руки так, словно увидела их впервые. Когда студенты, сидевшие за передними столами, переглянулись, она слегка порозовела и бросила сердитый взгляд на Ульриса. Тот ответил ослепительной улыбкой:
– Всегда рад помочь, миледи. Обращайтесь, если вдруг забудете что-нибудь еще.
–
На другом занятии Кетим снова подмечал такие неточности и продолжал изощренно издеваться над учительницей так, чтобы постепенно выставлять ее все большей и большей невеждой перед группой студентов, пока, наконец, Хетция не поняла, что ей необходимо впредь тратить больше времени на подготовку к занятиям. Теперь, в отличие от других учителей, она не могла позволить себе ни малейшего огреха, ни единой оговорки на занятиях, где присутствовал Ульрис. Постепенно магиня стала все чаще заглядывать в учебник перед тем, как объяснять материал, но это, к сожалению, вызвало еще больше скепсиса в глазах студентов.
Уроками на своем курсе Ульрис не ограничивался — он теперь частенько приходил и на дополнительные занятия для других курсов и, конечно, делал свои замечания на общих практических уроках по темной магии, которые Хетция давала для всех заинтересованных студентов сразу. Так через месяц по академии пошли разговоры о том, что темная магиня справляется недостаточно хорошо и, возможно, директору стоило бы заменить эту новенькую на какого-нибудь более профессионального мага.
Все навыки и знания, все выдающиеся умения не спасали Хетцию от этих слухов. Кетим научился задавать тон общественному мнению задолго до ее появления в академии, и к нему, как ни странно, прислушивались даже преподаватели. Ввиду интенсивной учебы и эмоциональной насыщенности дней, Ульрис сам не заметил, как пришло время зимних экзаменов. И только за несколько дней до решающей даты вдруг занервничал, глянув на календарь.
Он сам не понимал до конца, на что рассчитывает, но где-то в глубине души надеялся, что Хетция сдастся. Что она каким-то образом назначит ему встречу и пойдет на мировую. Однако преподавательница проявила нетривиально сильную волю вдобавок ко всем своим талантам и упорству. Молча стиснув зубы, она вытерпела все, что обрушилось на нее вследствие подпольной работы Кетима и ничем не дала ему понять, что готова капитулировать, чтобы попросить о пощаде. Хотя в преподавательских кругах уже всерьез поговаривали о необходимости ее увольнения, никто не видел и не знал истинную причину — все искренне уверились, что преподает Хетция из рук вон плохо, а как именно уверились и на основании чего, и сами не знали.
Информация о том, в каком формате будет проходить экзамен, появилась за три дня, и Ульрис на несколько секунд испытал настоящую панику: поединок. Значит, Хетция не шутила. Она и впрямь намерена была устроить поединки между студентами, а затем, по их итогам, планировала сама вступить в противоборство с теми, кто претендовал на высшую оценку. Таких из всей группы, разумеется, не найдется более трех-пяти человек, понимал Кетим. И одним из них станет он сам.
Представив себя, позорно поверженным женщиной у всех на виду, корчащимся на полу от какого-нибудь разъедающего или обжигающего заклинания, Ульрис стиснул кулаки и сжал челюсти, едва не переломав себе зубы. Рассчитывать на то, что Хетция не пробьет его защиту, не приходилось. Не с третьего, так с пятого заклинания. Не с пятого, так с десятого. Понятно, ее скорость, уровень навыков, мастерство и опыт далеко превосходили его собственные. Преполагать, что после социального ада, который он ей устроил, преподавательница будет милосердной, тоже было бы глупо. Других студентов она, конечно, не станет злонамеренно травить и обжигать, но на нем, без сомнения, отведет душу.
И все же он не мог не пойти на этот поединок. Ему, звезде академии и лучшему студенту по всем дисциплинам, отказаться от экзамена на высший балл — немыслимо. Что же делать? Что же ему делать?
Его гордость не позволяла ему самому отправиться договариваться к упрямой училке, но и оставить все как есть, допустив самый ужасный сценарий на экзамене, было никак нельзя. Репутация — дорогая штука, ее можно создавать годами и обратить в руины за считанные минуты. Немного подумав, Кетим взял в руки волшебную катушку и намотал на палец сверкающую нить. Он с детства знал, что если для какого-то ребуса, кажется, не существует решения — значит, ему просто не достает информации.
Следующие сутки темный маг посвятил тому, что в буквальном смысле дергал за все волшебные нитки, чтобы через всех знакомых, включая знакомых своего отца в жандармерии, получить необходимое. И к следующей ночи достал то, что искал — десятки рассказов от друзей, коллег, доброжелателей и недоброжелателей леди Хетции о том, что она была за человек. Анализируя поток этой информации, Ульрис только посмеивался и в том числе над собой — за то, что эта простая идея не пришла ему в голову раньше. Почему надо было довести все до последнего дня и ситуации крайней опасности, чтобы начать действовать?
Оказалось, что у леди Хетции, тридцати лет отроду, принадлежавшей к одному из влиятельных родов темных магов, была не такая уж добропорядочная юность, как следовало бы ожидать от профессора Королевской магической академии. Кое-какие сведения, которые Кетиму рассказали по секрету, свидетельствовали, что темная магиня однажды даже была арестована за нарушение уровня допустимой магической защиты против напавшего на нее вампира. В другой раз власти имели к ней претензии за организацию нелегальных азартных игр в Академии темных искусств, где Хетция училась.
Пристрастие к играм, как следовало из рассказов нескольких ее знакомых, не осталось в студенческом прошлом темной магини — она была завсегдатаем игорных заведений и позже, во вполне взрослом возрасте. И покончила с этим буквально года за два до перехода на службу в Королевскую академию — если верить ее друзьям, конечно. Потому что недруги уверяли, будто профессор до сих пор, в нарушение всех этических норм, продолжает ночами играть, наездами бывая в Нуарессе — столице темной вотчины.
Полностью удовлетворенный полученной информацией, Ульрис сожалел лишь о том, что в состоянии нервного возбуждения смог заснуть всего на несколько часов и, с большим трудом дождавшись времени завтрака, без предупреждения явился в преподавательскую столовую. Быстро оглядевшись, он сходу заметил Хетцию и, скорее, чем его могли бы заметить и выставить другие профессора, подошел к ней — лишь для того, чтобы вручить копии двух официальных бумаг.
– Я хотел бы поговорить с вами об этом через полчаса, в саду, - отрывисто сообщил он преподавательнице, окаменевшей лицом, и тут же исчез, как только Хетция автоматически взяла в руки протянутые им бумаги — два протокола из жандармерии, свидетельства безумств ее прошлой жизни.