Одна среди туманов
Шрифт:
Неожиданно мне стало душно, и я опустила окно, за которым летела назад темная южная ночь. Прислонившись головой к стойке салона, я с наслаждением подставила лицо потоку прохладного, напоенного ароматом цветущих магнолий воздуха, который остужал мою покрытую испариной кожу и наполнял весенней свежестью легкие.
Я всегда думала, что я-то буду другой, не такой, как моя мать…
– Будь ты действительно такой ужасной матерью, Кло не прилетела бы к тебе сейчас.
Повернувшись к Триппу, я долго рассматривала его лицо, чуть подсвеченное огоньками приборной
– Тебе надо было пойти в священники. У тебя хорошо получается… исповедовать.
– Я это учту, если мне придет в голову переменить профессию, – серьезно ответил он. В полутьме салона сверкнули его зубы, и я поняла, что Трипп улыбается, но мне было уже все равно. Я устала так, как не уставала еще никогда в жизни.
– Извини, – сказала я, – но на этом психотерапевтический сеанс закончен. Я хочу хоть немного подремать, прежде чем мы доберемся до аэропорта. Чтобы иметь дело с Кло, мне понадобятся силы, а их у меня осталось не слишком много.
Немного прикрыв окно, я поудобнее устроилась на подголовнике и закрыла глаза. Через минуту я уже спала. Мне снилось, что я бегу босиком по хлопковым полям, на которых зреет урожай, и что вместе со мной бегут две девочки, чьих лиц я разобрать не могла. Втроем мы подбежали к огромному кипарису, лежащему на земле, и прыгнули в оставшуюся от корней яму. Прыжок длился невероятно долго, как бывает только во сне, – я даже успела почувствовать тепло солнечных лучей, согревших мои лодыжки. Потом я опустила взгляд. Под собой я увидела оскалившийся череп и почувствовала густой запах аллювиальной глины, плывущий в воздухе, точно дым ладана.
Я проснулась от того, что «Бьюик» остановился. Щека моя прижималась к чему-то теплому и мягкому. Открыв глаза, я увидела клетчатую ткань ковбойки Триппа – это к его бицепсу я прильнула, словно к диванной подушке. Вздрогнув, я резко выпрямилась.
– Извини… – пробормотала я, не зная, что еще можно сказать в подобной ситуации.
– Все в порядке, – отозвался он и, вытянув руку вперед, несколько раз согнул и разогнул пальцы. – Ну где твоя мятежная принцесса?
– Там… – Я неопределенно махнула рукой в сторону терминала аэропорта, потом зевнула и открыла дверцу, собираясь выйти. Трипп сделал то же самое, и я удивленно посмотрела на него.
– Ты что, пойдешь со мной?
– Мне показалось – тебе может понадобиться помощь, – сказал он, и, прежде чем я успела возразить, Трипп уже выдернул ключ из замка зажигания и захлопнул дверцу со своей стороны. Обойдя машину, он помог мне выбраться из салона и нажал кнопку на брелке, поставив «Бьюик» на сигнализацию.
– Знаешь, сначала я хотела тебя спросить, почему ты так и не женился, но теперь мне все ясно. Похоже, ты слишком любишь командовать.
Трипп слегка отступил в сторону, пропуская меня вперед. Все-таки знаменитая южная галантность – это у нас в крови, подумалось мне, и ее не вытравят никакие перемены, никакой так называемый «прогресс».
– Кажется, я еще в первом классе сказал тебе, что на свете есть только одна девочка, на которой я хочу жениться, но она удрала в Калифорнию и вышла за другого.
Я остановилась, уперев руки в бока.
– Ты это серьезно? Брось, Трипп! Нам тогда было всего по семь или восемь лет, и я только что стукнула тебя по носу за то, что ты не взял меня в свою кикбольную [8] команду. А еще я сказала тебе, что не выйду ни за кого из местных, потому что не собираюсь всю жизнь торчать в Миссисипи.
Он кивнул.
– И тем не менее ты здесь.
Я несколько мгновений вглядывалась в его лицо, но так и не сумела прочесть, о чем он думает.
8
Кикбол – детская игра с мячом, вариант бейсбола. Играется надувным мячом, подачи отбиваются ударом ноги, а не битой.
– Да, тем не менее я здесь, – проговорила я. – Но я задержусь в этих краях только до тех пор, пока не разберусь… пока не пойму, что мне делать дальше. – Я решительно зашагала ко входу в аэропорт. – Кроме того, я никогда не выйду за парня, который не взял меня в кикбольную команду.
Трипп пожал плечами:
– Мне всегда нравилось выигрывать, а ты играла в кикбол… так себе. По правде сказать – отвратительно играла. Думаю, что даже свалившись с парохода посреди океана, ты все равно ухитрилась бы промахнуться и упала бы не в воду, а на берег.
Несмотря на свое подавленное настроение, я все же улыбнулась и сразу почувствовала, как успокаиваются напряженные нервы, чего, похоже, и добивался Трипп. Потом я быстро набрала эсэмэску Кло, в которой сообщала о нашем приезде, и первой вошла в здание аэропорта.
Несмотря на сравнительно поздний час, в зале прилета было многолюдно. Пассажиры с багажными тележками, чемоданами и дорожными сумками сновали во всех направлениях, и, очутившись в самой гуще этой суеты, я снова ощутила беспокойство, хотя для него пока не было никаких особых причин. Разыскав скамью напротив багажной «карусели» авиакомпании «Дельта», где в ответной эсэмэске обещала ждать Кло, мы, однако, никого не обнаружили. Скамья была пуста, и я почувствовала, как мое горло стискивает подступающая паника.
– Наверное, она пошла в туалет, – растерянно пробормотала я, изо всех сил стараясь держать себя в руках.
– Может быть, да, а может быть, и нет, – отозвался Трипп. – А это, случайно, не она? – добавил он, глядя куда-то мне за спину.
Я обернулась к ближайшей багажной «карусели», которая была выключена, и увидела сидящую на неподвижной ленте девушку, которая выглядела точь-в-точь как Кло могла бы выглядеть лет через десять – если бы стала уличной проституткой. Девушка взасос целовалась с парнем лет двадцати двух. У обоих были совершенно одинаковые длинные черные волосы, глаза были одинаково подведены черным, а на шее, на запястьях и на одежде поблескивали многочисленные цепи и заклепки. Одеты оба были в черное, только на девушке были ярко-красные босоножки на высоченном каблуке, которые Кло любила больше других. Когда парень на секунду поднял голову, чтобы глотнуть воздуха, я увидела у него на подбородке жиденькую козлиную бородку. Шею парня украшала татуировка в виде большой ящерицы, которая как будто выползала из-под воротника приталенной курточки.