Одна судьба на двоих 3. Часть первая
Шрифт:
– Антон Сергеевич Ярый, – совершенно безэмоционально заявил стоявший ближе к нему сотрудник органов. – Вы задержаны по подозрению в покушение на убийство. Прошу не оказывать сопротивления. В противном случае нам разрешено применить оружие.
Краем глаза заметив, что один из людей Братства снимает, что происходит на видеокамеру, даже развеселилися.
– И на кого же я покушался? Дайте вспомнить. А… Не на того ли, кто взял в заложники маму с маленьким ребёнком и грозился им причинить страдания в случае моего отказа сотрудничать с органами? Так я особо и не навредил этому… уроду. Подумаешь, попал тот в больницу с психическим срывом. А вы, значит, снова меня желаете задействовать в своих махинациях? Так снова скажу – идите вы все в одно тёмное место. Простите, без точного указания – рядом девочка стоит. Вам, долбоё..
Второй сотрудник, достав из кармана наручники, словно робот, сделал шаг вперёд.
– Руки вперёд.
– Руки, ноги, крылья, – хихикнул парень, увидев, что вокруг них образовалось кольцо людей. – Видели такой мультик? Самое то про Вас.
– Не желаете по-хорошему, будет по-другому. – Мужчина достал пистолет и, прицелившись, словно в тире, выстрелил Антону в колено. Пуля взвигнула, словно ударилась о металл, срикошетив и… рядом кто-то вскрикнул от боли. Антон обернулся – один из сотрудников полиции оседал на траву.
– ТВАРИ! – словно зверь прорычал Антон и в прыжке с размаху рубанул по оружию стрелявшего. Развернулся к другому, но увидел, как мужчин уже валят на землю и сковывают руки их же наручниками сотрудники полиции.
Шагнув к ближайшему, легко отшвырнув в сторону полицеского, схватил лежащего за горло и прошептал.
– КТО. ОТДАЛ. ПРИКАЗ…
Тот внезапно вздрогнул и в наступившей тишине послышалось журчание...
– КТО???
Белый как смерть мужчина затрясся, словно в припадке, видя перед собой совершенно белое лицо с огромными вертикальными зрачками, которые плавно меняли цвет от красного до чёрного и обратно. Ему стало не хватать воздуха, посколько рука, держащее горло, сжималась с каждой секундой. Уже теряя сознание, прошептал, но произнесённую фамилию услышали многие, недоумённо переглянувшись между собой.
Антон резко встал, вытерев руку о куртку. Поискав глазами судмедэксперта, подозвал его ближе к себе.
– Дайте лист бумаги и ручку. Что с пострадавшим?
Через минуту услышал ответ.
– Ничего страшного. Повезло парню. Чертовщина, а не совпадение – он перед выездом одел бронежилет. Над ним все коллеги смеялись, а Славка с утра был мрачнее тучи, словно чувствовал что-то. Бывает же такое…
Антон, не сводя взгляда с лежащего перед ним мужчины, бросил в сторону говорившего.
– Повезло не парнишке, а им.
Когда получил требуемое, рывком поднял фсб-шника на ноги.
– У тебя, есть пять минут, что бы подробно написать кто, кому, когда отдал приказ. В чём он закллючался и что требовалось делать дальше со мной. Предупреждаю – за каждое написанное ложное слово твой напарник будет лишаться одной части тела за другой. Пальца, уха или глаза. Всё зависит от тебя. Я ведь буду сверять написанное тобой с тем, что у тебя в мозгах. Понимаешь о чём я? У тубя пять минут, время пошло. Освободите ему руки.
Показав рукой, что бы все от них отошли дальше, заметил, что дюди послушались бесприкословно. Встал на одно колено перед вторым, тем, кто стрелял, поднёс кончик клинка к глазам лежащего.
– Видишь, как кончик моего оружия склоняется к твоему телу? Это означает, что в тебе не осталось ничего от человека, что внутри ты хуже тварей. Тех, кто наслаждаются мучениями людей, видом их крови. Было бы иначе, клинок был нейтрален. А знаешь, что случается с теми, кого он коснётся? Нет? А хочешь почувствовать как твоё тело и чёрная душа превращаюся в ничто? Вот жил человек, у него были семья, родители, наверняка жена и дети. А тут лёгкий укол и всё… нет тебя. Вообще нет ничего, что можно было бы похронить. Правда, великолепное оружие? А может хочешь испытать на себе то, что испытали люди, над которыми ты измывался? Например, старик, Осипов Николай, ветеран войны, которому ты просто так, без причины, сломал руку лишь потому, что он сделал тебе замечание за то, что ты его толкнул. Или Марьяна Синаева. Помнишь девочку восемнадцати лет, которую ты сначала изнасиловал, а потом, боясь, что она расскажет, угостил пирожным, в котором был яд? А умерла не только она, но и её маленький брат. А может вспомним твою дочь, над которой ты издеваешься с двенадцати лет? И несчастный ребёнок уже дважды пытался покончить с собой. Создатель, ну почему ты даёшь таким тварям ходить по земле? Наслаждаться вседозволенностью? Даёшь возможность убивать и насиловать безнаказанно? ПОЧЕМУ???
Антон вскочил на ноги и, сцепив обе руки на рукояти клинка, задрал голову к небу.
– ТЫ на людей не обращаешь внимание, все для тебя на одно лицо. Но, чувствую, сам недоволен, что тебя, на этой планете, стали забывать. Злишься, что поклоняются не тебе, а выдуманным людьми богам. Так покажи, что ты есть. Покажи, что твоим заповедям должны следовать все без исключения, а не только те, кто вспоминает о твоём существовании в минуты безысходности, горя и отчаяния. Кто ты тогда, коль не способен наказать преступников? Не людей уже, а тех, кто превратился в кровожадных ТВАРЕЙ. Нет? Не способен? Вот и я так думаю, что ты уже ни на что не способен. Поэтому здесь всё не так, как должно быть. Знаешь, Создатель, мне не страшно получить наказание за эти слова… мне просто жаль… жаль тебя. Наверное, тебя и в самом деле стоит забыть. И ТЕБЕ стоит забыть, что когда-то здесь тебя чтили, поклонялись тебе, уважали. И я, один из последних, кто в сердце носил искру любви к тебе, уже склонен верить, что тебя…
Антон, чувствуя, как подгибаются его ноги, упал и зарыдал. Он почувствовал, что его слова были услышаны, но… не поняты - от него отмахнулись как от назойливой мухи…
– Антон, Тоша, - парень почувствовал на своей голове ласковые руки. – Успокойся, прошу. Очень тебя прошу. Приди в себя, стань таким как прежде. Мы все очень испугались. За тебя и за… Давай помогу тебе подняться. Сыро очень, а ты на земле холодной лежишь. Ведь простудишься, заболеешь. Нельзя так. Антошенька, милый, очень тебя прошу. Ты ведь совсем другой. Мы все это знаем. Тош…
Парень с неимоверным трудом приподнял голову, увидев маленькую девушку, которая стояла перед ним на коленях, гладя его голову одновременно двумя руками.
– Ну, посмотри на меня, - девушка не останавливалась, всё уговаривая и уговаривая, но Антон, улыбнувшись, увидев заплаканные красивые глаза на девичьем лице, ткнулся головой в мох, потеряв сознание.
* * *
Он чувствовал, что его несут. Кладут, поднимают и снова куда-то несут. Всё тело от боли разрывалось на части. Казалось, с каждым шагом от него отрывают по кусочку и бросают позади этого изнуряющего пути. Потом… голоса множества людей, которые спорили, спорили, спорили… И… блаженная тишина. Вокруг темнота и тишина… Его уже никто не трогал и никуда не нёс.
– - -
– «Я, наверное, умер?»– в голове промелькнула мысль. – «Вокруг темнота. Ни голова, ни тело уже не болит. Странно. Вокруг абсолютно пустое пространство. Протяни руку и её не видно. Даже если поднести к глазам – не видно. А ткое может быть только в случае, если душа, сосредоточие внутренней энергии, покинула земную оболочку. Интересно, мне долго висеть в ожидании? Стоп. В ожидании чего? Нового воплощения? Но мне совершенно не хочется проходить раз за разом одно и то же. Ведь каждый раз приходится что-то доказывать окружающим, стараться своей жизнью что-то кому-то доказать. А надо ли всё это МНЕ? Почему МЕНЯ об этом никто никогда не спрашивает, а используют даже не как пешку, игрушку, наблюдая за мной как за муравьём, то и дело, по пути следования кидая всё новые и новые препятствия. То камень, то ветку, обмазанную жиром, в котором мои лапки вязнут, а то и воду вокруг нальют, разглядывая, что буду делать в этой ситуации. Умру, захлебнувшись, или буду искать спасение – вдруг найду какую-нибудь палочку и на ней смогу переплыть рукотворное море… Я устал. Я очень устал от своего непонятного пути, которому нет ни конца, ни края. Нет старта, поэтому нет и финиша – бесконечная дорога в постоянном движении, но без цели движение теряет смысл… Намного лучше, как сейчас - висеть в бесконечности, чувствуя, как в центре сосредоточия сил наступает долгожданное умиротворение.»