Одна судьба на двоих 3. Часть первая

Casperdog

– Ты мне замену нашёл? Я тебе больше не нужна?

Арина стояла в дверях, а по её щукам текли слёзы.

– Я тебе, сестра, только что русским языком сказал, что будет работать с НАМИ, а не со мной. Ты уж иногда старайся вникать в смысл сказанного, а не переворачивать сразу всё с ног на голову. У тебя доминируют эмоции, при этом разум напрочь отказывается работать. Да, ещё. Завтра тебя будить не буду. Если сможешь сама подняться и прийти на работу – хорошо, а нет, так отдыхай.

– Может мне и в самом деле вернуться к родителям? Я думала, что тебе нужна, а, оказывается, ошибалась…

– Я тебе ещё

вчера сказал – поступай, как считаешь нужным, ты уже более чем взрослая. Если тебе там лучше, что же, пусть будет так. Я не знаю, Арина, что с тобой происходит, но твои нервные срывы и психозы мне совершенно не нужны, а разбираться с причинами не хочу, не вижу смысла. Перед твоим побегом из дома я даже не успел спросить в чём проблема, но ты в ярости выдала, что меня ненавидишь. И всё из-за того, что я посмел иметь своё мнение, не согласившись с твоим по поводу ребёнка. Твои слова? Твои. Вот и наступил момент, когда понял, что пришла пора рассчитывать только на себя. И когда дома подыхал, рассчитывал на себя, и когда… отдыхал на острове, будучи… один, знал, что тебя не интересует моё здоровье и состояние. Для тебя на тот момент важнее был отец? Юля? Наверное, ты поступила правильно, бросив все силы на восстановление здоровья папы. Он для тебя родной, этим всё сказано. Правда, напрочь забыла всё, что свалилось на нас именно с его подачи и полного одобрения, но… это такие мелочи для тебя, правда? Хочешь поддерживать близкие отношения с родителями – Создатель тебе в помощь. И давай на этом закончим – не хочу мусолить одно и то же.

Арина, сделав пару шагов, села на кровать брата.

– Ты меня не оттолкнёшь, если попрошу прощения? Мне очень больно. Я все эти дни практически не сплю, переживаю, что обидела тебя. Скажу честно – я и сейчас не согласна с твоим мнением, но то, что сказала – было глупостью и срывом. Я об этом жалею. Тош. Прости меня. Я глупая женщина, которая наделала ошибок. Прости и не держи зла. Я не хочу терять тебя. Мне нужны твоя поддержка и забота. Твоя любовь и ласка. Ведь это могу получить только от тебя, и больше ни от кого на свете, даже от родителей. Они нас любят, но те чувства совсем другие. Совсем не те, в которых нуждаюсь. Ты ведь меня привязал к себе, а сейчас отталкиваешь?

Антон сел и обнял сестру.

– Ты правильно сказала, что глупая. К тому же и женщина, у которой на первом месте чувства, эмоции, а разум, если и включается, намного позже. Ты нашла в себе смелость извиниться, этого для меня достаточно. Но, Рина, повторю – я за эти дни не раз попадал в ситуации, которые мне здорово дали по мозгам, заставив на многие вещи взглянуть иначе. Поэтому не обижайся, пойми – я стал немного другим. Сможешь с новым Антоном смириться – будет хорошо, а нет, извини.

– Ты мне не расскажешь?

– Нет, уже сказал. Всё, что произошло, касается лично меня, не нас.

– Я в сети видела, что произошло на острове. Да и прошла информация, что ты пострадал. А потом маме позвонил Никодим, рассказал, что произошло с тобой накануне отъезда. Я очень переживала, что не смогла помочь.

– Даже так? – Антон криво усмехнулся. – Получается, мои отчёты, предназначенные для узкого круга Старейшин и Хранителей, становятся известными всем? Что, и отец об этом знает?

– В общих чертах. – Арина смотрела в пол, боясь взглянуть на брата.

– Да уж… И что подыхал здесь в одиночестве, тоже теперь всем известно? Хотя, вроде, об этом не писал.

– Нет. А что было?

– Ничего не было. Ладно, Арин. Иди ужинать, да ложись спать, если в самом деле решила завтра выйти на работу. А я сполоснусь и в кровать.

– Я могу воспользоваться продуктами?

– Вопрос в высшей степени идиотский, уж извини. Всё, иди. Если будет не сложно – сделай мне, пожалуйста, чай покрепче. Хотя… сам сделаю такой, какой люблю…

* * *

Утром Арина встала первой. Приготовив завтрак, дождалась на кухне брата и старалась вести себя так, словно ничего не произошло. И Антон, заметив, подыграл. Вместе пошли на работу, но парень видел - энергетический резерв у сестры был заметно ниже половины, к тому же бледность на лице девушки выдавала, что чувствует себя не очень хорошо.

Все сотрудники клиники, отдохнувшие и с хорошим настроем, тоже пришли раньше положенного времени и, после короткой планёрки, рабочий процесс покатился по накатанной колее. Правда, в обед Антон заставил сестру полежать в кабинете час, и этого времени Арине вполне хватило, что бы доработать до конца дня. На последнем пациенте девушка работала уже через силу, боясь упать от усталости, но выдержала, работу выполнила хорошо, получив доброе слово от брата, который за полчаса до окончания сеанса зашёл в кабинет и молча сидел в уголке, наблюдая за действиями сестры.

Уже потом, поднявшись в кабинет, видя, что Арина совсем без сил, сделав кофе себе и ей, поинтересовался – сможет ли она завтра выдержать подобную нагрузку, предложив остаться дома хотя бы на день, но, получив в ответ короткое «нет», замолчал.

Дома вновь предложил сестре отлежаться.

– Пойми, Арина, в тебе сейчас внутренней энергии практически нет. Скоро будешь работать за счёт собственного здоровья. Тебе такое надо? Мне – нет. Поэтому если завтра утром будет то же самое, я тебя попросту не допущу до пациентов. Не забывай – пока директор я, в клинике будет так, как именно я считаю правильным. И если скажу нет, значит, нет.

Девушка с испугом посмотрела на брата. Он никогда не ссылался на должность, а это значит…

– Я смогу.

– Если сможешь – вопросов не будет, если нет – уже сказал. Будет так до тех пор, пока не увижу, что сможешь работать не в ущерб себе. Теперь иди, ополоснись в душе, а я пока приготовлю ужин. Завтрак готовлю я – ужин ты. А дальше, как и было заведено. Начну я. Опять глаза мокрые? Я тебе дал причину для слёз?

– Ты стал грубым и авторитарным. Я стала тебя бояться. Что с тобой, Антон? Почему ты со мной так?

– Со мной всё в порядке. Я тебе ещё вчера сказал – ищи причину в себе, не во мне.

– - -

Утром Антон, увидев состояние сестры, оставил её дома и пошёл на работу один. Пришлось немного сократить продолжительность сеансов и задержаться на полтора часа, но все запланированные клиенты были приняты и качество работы не пострадало. Идя домой, почувствовал, что совершенно не устал, мог бы работать и дальше. Усмехнувшись, прикидывая, как можно разбить работу на дневную и ночную смены, дошёл до дома, где у парадной заметил припаркованную машину отца.