Одна судьба

Мэйз Евгения

— Я вам уже говорила десятки раз.

— Почему?

Майор Борн кружит вокруг меня подобно гигантской белой акуле. Меня мутит от запаха его одеколона.

— Волнуетесь?! Чего вы боитесь, Александра? Что скрываете от нас?!

— Вы прекрасно знаете почему я так веду себя, — говорю я не без раздражения. — Вы уже давно заметили это и беззастенчиво пользуетесь этим.

Мне достается секунда его внимания. Вопросы, как команды на плацу, продолжаются.

— Кто помогал вам?

— Никто!

— Почему вы ушли

оттуда?

— Там было опасно!

— Не опаснее, чем в океане!

— Да уж получше, чем на суше!

Это правда. Море куда более предсказуемо, чем каждый новый день в тех местах, которые я называла своим домом. Я могла утонуть и разбить судно о рифы, если только бы только стала беспечной, перестала сверять показания приборов, придумав себе, что я на увеселительной прогулке; на материке “перспектив” было куда больше — быть съеденной, покусанной, изнасилованной, покалеченной на потеху нынешней публике и просто убитой.

— Кто помогает вам?!

— Хватит! — рявкаю я, наконец вынырнув из состояния шаткого, но равновесия. — Почему? Потому! Вы были там?

Он резко разворачивается ко мне, видимо не ожидав встречного вопроса, произнесенного таким тоном.

— Вам тоже выдать путевку на материк, чтобы вы перестали утверждать то, в чем совершенно не разбираетесь?

Он нависает надо мной, так что мне приходится поднять голову, а не смотреть на его подтянутое пузо, на пряжку ремня, не убеждаться помимо воли, какой он на самом деле мужик.

— Ты так думаешь?!

— Да! Я прошу вас прекратить спрашивать меня почему. Я уже всё рассказала вам! Нам никто не помогал! Ни-кто!

Он может сколько угодно орать и стараться запугать, но у него ничего не получится. В такие моменты я представляю на его месте Джейка. Того вообще ничего не сдерживало, а у этого верзилы один за другим начальство за спиной, приказы, документы и всратая общественность! Насчет последней я не уверена, но надо было упомянуть их. За военными, я уверена, тоже кто-то стоит, скорее всего с очень большим кошельком.

— Более семидесяти боевых операций! В самых опасных, горячих точках планеты! Около десяти вылетов на мертвый материк! Я как никто другой знаю, что это такое!

Говорит он все это, все больше и больше склоняясь к моему лицу, так что я могу почувствовать кроме одеколона крепкий запах его тела. Меня подташнивает от всего этого.

— Израиль, Ирак, Афганистан, Ливия, Египет, Боливия…

Что я делаю? Я поднимаюсь! Что я делаю?! Я ору на него с высоты, уступающего ему роста.

— Ты лез в чужие дела, разбирался с придуманными угрозами для твоей страны, тогда как такие, как мы, гибли городами, выживали и давали десятки тысяч очков вперед тебе и таким как ты!

Я любого способна вывести из себя — это утверждал Джейк, об этом сказал Рафаэль. Это моя суперспособность. Что такого я сказала? Я усомнилась в его профпригодности, мужественности, крутости.

В том что у него есть яйца.

— Теперь вы сбрасываете нам на головы весь мусор планеты, рассказываете мне о своих “типа” заслугах перед человечеством и орете на меня, пытаясь напугать! Я засыпала под крики таких, как ты!

Я сажусь обратно, буквально заставив себя сделать это.

— Никто не помогал нам.

Мне стало легче. Но ровно на секунду. Зачем я лезу на рожон? Я просто не понимаю к чему это все. Что они хотят знать? Где я дала маху? Почему они не верят мне?

— Никто не виноват в том, что произошло с вами, лишь вы сами и ваш президент!

Он стоит так еще несколько секунд. Бугрятся мышцы на его лице, слышно, как скрипят зубы, светлые глаза побелели от ярости, но меня он этим не проймет.

— Вы сами погубили себя!

— Наш президент при поддержке таких, как ты!

Вот только не надо говорить, что в действиях государства виноваты обыкновенные люди. Я уверена, что большая часть из нас была бы против таких разработок доведись нам узнать об этом.

— Мне нужна истинная причина, имена тех кто помогал тебе. Иначе, ты вернешься обратно!

Он наклоняется к моему лицу, смотрит прямо в глаза своими белесыми глазами.

— С пузом! Рожать ты будешь где-нибудь в поле, ночью, ожидая приближения мертвецов.

Круто. Он ведь и в самом деле может так сделать!

— Хорошо, — откликаюсь я почти незамедлительно, быстро кивая ему, как будто соглашаясь с его угрозой. — Я расскажу вам кто еще был с нами и почему я решила вернуться, даже то почему я сбежала. Но только для вас.

Еще пара секунд пристального внимания, кажущеся взбешенного монстра весом в центнер, а то и больше. Они ведь не отстанут от меня.

— Но только для вас.

Он кивает, а я начинаю заговорщицки-приглушенным тоном.

— Я сбежала от парня. Нашла того кто мог бы помочь мне, переспала с ним, но не ожидала что таблетки подведут. Он сделала ноги сразу же, как только узнал о моей беременности. Я решила вернуться, а в итоге, испугалась! Вы, кстати, чем-то похожи с ним! Я решила попробовать. Я ничего не теряла и я оказалась права.

Я все жду, когда Борн ударит меня. Ничто не мешает всем этим людям делать то, что они захотят. Меня ведь официально не существует. Я — гражданин мертвых земель! Никто не возмутится, не поплачет, не подаст жалобу.

— Мне нечего сказать вам, майор.

Кроме Рафа и Джейка, если последний когда-нибудь узнает об этом. Интересно, что бы сделал Хеллингер, если бы это вдруг произошло?

— Это правда и только.

Меня оставляют одну. Я в пятнадцатый раз рассматриваю это ничем непримечательное место, не разрешая себе грустить, предаваться унынию, плакать, кричать и требовать ответов. Достаточно этой вспышки агрессии. Но может они этого и ждут? Слёз, а не этого всего?