Однажды 31 декабря, или Тили-тили-тесто…
Шрифт:
— Хочешь поссориться? А ведь я могу и не явиться завтра.
— Серьезная угроза. Белецкий съест меня вместе с фаршированной рыбой. И закусит «Оливье». А потом отполирует шампанским.
— Пашка не пьет. Совсем.
— Да? Возможно, раньше и «совсем», а теперь «ну, если один бокал». Так что?
Юля рассмеялась. Она не умела долго сердиться, тем более на подругу. Даже на Пашу. Она жалела его.
— Приду. Куда ж я с подводной лодки. Родители дверь запрут до утра. Не сомневаюсь, это ты их убедила, что так для меня лучше.
— Кто о тебе позаботится, если не я? Скоро совсем одичаешь и одряхлеешь,
— Твоему… Надька! Ты — беременная?!
— Не нужно так орать. Еще успеешь порадоваться — месяцев через пять. Пришлось спецплатье заказывать, чтобы наши «клуши» не завидовали.
— Погоди, а коньячок, кофе? Это не вредит?
— Началось! Марк замучил нравоучениями. Я уже на витамины смотреть не могу. Первый раз за неделю позволила себе расслабиться в компании не проинформированных людей. Обещаю, завтра только пятьдесят граммов шампанского, и все.
— Я прослежу. Как будущая крестная.
— Ну, хоть что-то заставит тебя явиться. Спасибо и на этом.
Надя тайком погладила живот, и Юля поняла, что подруга очень хочет этого ребенка. Она впервые за пять лет брака забеременела. А кофе и коньяк… Крохотная чашечка и чайная ложка. Могут же быть у беременной женщины маленькие слабости.
Глава 6
Торжественная церемония превращения елки в красавицу состоялась вечером. Обычно Юля занималась этим тридцатого, но предстоящий вечер в ресторане спутал планы. Благо, что в этом году отец приобрел ель в специальном огромном горшке. Покупка зеленого чуда обошлась дороже, чем прежде, но родители решили приобщиться к сохранению зеленой сферы планеты, а после праздника посадить деревце на даче.
С осторожностью и любовью разворачивая каждую из старых елочных игрушек, Юля вспоминала короткие эпизоды, связанные с ними. Улыбалась и грустила, ведь некоторые из памятных событий были связаны с Пашей. Он помогал ей наряжать елку в старших классах. Уже тогда они встречались и считались самой красивой парой школы. Юлины родители Белецкого с распростертыми объятиями не встречали, но и не гнали прочь. Лишь отец провожал ее на свидания со словами: «Голову не теряйте».
Так уж случилось, что голову Юля потеряла уже в университете — и не только ее. Но в школьные годы, развешивая гирлянды и шары, юная пара позволяла себе лишь неловкие поцелуи и объятия. А еще они мечтали о будущем — совместном, гармоничном и очень счастливом.
Как чудесно все начиналось, и как ужасно закончилось. А если нет? Может же так случиться, что завтра они встретятся и все начнут сначала, только на новом уровне.
Почему-то вспомнился Игорь и его поцелуй. Потом Надя и ее скептические замечания о Паше. Девушка вздохнула и поправила улыбающегося снеговика.
«Не глупи и не надейся заранее, — приказала себе Юля, ставя под елку Деда Мороза. — Мечты сбываются очень редко, если вообще сбываются».
К тому же Белецкий уже бросил ее однажды. Возможно, она хотела слишком многого? Интересно, любовь и доверие — это слишком?
— Ну что, письмо написала? — неожиданно поинтересовался Максим Максимович.
— Какое?
Неужели она что-то обещала и забыла?
— Дедушке Морозу, естественно.
Девушка расхохоталась, а отец
— Па, он не читает писем от взрослых девочек.
— Кто сказал? Ничего подобного. Он читает их все, до единого.
— Думаешь, стоит попробовать?
— Не сомневайся. Проси.
Юля поцеловала отца в морщинистую щеку.
— Ладно. Напишу перед сном.
— Идите лучше ужинать, заговорщики.
В комнату заглянула Валентина Николаевна и с неизменной улыбкой оглядела родных.
— Идем, Валюша, — Максим Максимович обнял жену и чмокнул ее в затылок — их обычный ритуал. Поманил дочь. — Мама жаркое в горшочках приготовила — пальчики оближешь.
Наложив крем на лицо, Юля убрала остатки ватным диском, забралась в кровать и укуталась одеялом. Старенькие рамы не выдерживали натиска ветра, и девушка слегка замерзла. Она потянулась к прикроватной тумбочке и погасила лампу, собираясь хорошенько выспаться. Неизвестно, в котором часу доберется до постели завтра.
Однако уснуть не удавалось. В голове всплывали старые и новые сценки из ее жизни. События сегодняшнего дня всколыхнули их. Повертевшись полчаса, Юля отбросила одеяло, надела поверх фланелевой пижамы теплый халат и в темноте подошла к окну.
Метель все еще танцевала вместе с ветром, оставляя на пути сугробы. Деревья периодически вступали в общий хоровод, стряхивая белое одеяние. Но расшалившаяся метель снова бросала на голые ветви свежие порции «белоснежного пуха».
«Словно в снежки играют», — усмехнулась Юля и призадумалась, вспоминая разговор с отцом. Ведомая порывом, зажгла лампу, бросилась к письменному столу, отыскала тетрадку и старую шариковую ручку. Проверила, пишет ли, и уселась на подоконник, всматриваясь в картинку за окном и маня вдохновение. Начеркав несколько слов, девушка сложила лист корабликом, как делала это в детстве, и подписала «Дедушке Морозу». Тихо рассмеявшись над собственной ребяческой выходкой, Юля оставила «кораблик» на подоконнике, погасила лампу и снова забралась под одеяло. Уснула она мгновенно.
Утром, еще лежа в постели, Юля вспомнила, что ей нечего надеть. Не вообще, а на вечеринку, конечно. Единственное платье, которое подошло бы к такому случаю, осталось висеть в платяном шкафу в Лондоне. Относительно нарядное синее, которое лежало на дне чемодана, чудесно смотрелось в узком кругу, однако совершенно не годилось для встречи с расфуфыренной частью класса.
То, что однокашницы опустошили кошельки к предстоящему вечеру, Юля не сомневалась. Женщина может изменяться внешне, но ее желание выглядеть как можно лучше остается неизменным.
За редким исключением. В последнее время Юля начала относить себя именно к этой категории. И, как оказалось, ошиблась. Одна мысль о том, что ей предстоит увидеть бывшего парня, заставляла девушку нервничать. Обычная уверенность в себе почти испарилась.
Если она настолько эмоционально отреагировала на Игоря, чего же стоит ожидать от появления Паши?
Первое, что Юля сделала, выскочив из-под одеяла, это позвонила подруге.
— Надь, я без одежды! — выпалила она, засовывая ноги в тапочки.