Однажды 31 декабря, или Тили-тили-тесто…
Шрифт:
— Стираю твои носки.
— Не утрируй, будь любезна.
— Не хочу быть любезной. И твоей быть не хочу. Больше не хочу.
— Ты сердишься. Подумай до завтра. Или сколько там нужно. Из нас получится замечательный дуэт. Особенно теперь, когда у тебя есть связи в Лондоне. В Кембридже. Ты — магистр, верно?
Юля повернулась к Паше спиной и отправилась в зал. К счастью, Белецкий ее не преследовал. Лучше бы ушел вовсе. Оставил ее в покое. Дал возможность начать новую
Глава 10
Сев на стул, и пытаясь игнорировать вопросительный взгляд подруги, Юля принялась за еду. Прожевав, ткнула в сторону Нади вилкой.
— Объясни мне только одно: зачем он бросил ректорскую дочь?
— Кто сказал, что он ее бросил?
— Ну, как же? Вы оба говорили, что он развелся. Разве нет?
— Милая моя, а что ему оставалось делать? Жена выставила Пашкины чемоданы за дверь, а ее папочка пригрозил уволить из консерватории без выходного пособия.
— За что его так жестоко? Ярой поклоннице надоело слушать кумира? Или Паша потребовал знаменитую скрипку, и ректорская дочь решила поискать себе пианиста?
Надя хихикнула и откусила кусочек ананаса.
— Саксофониста. Девушка снова замужем. С Белецким же все настолько банально, что даже противно. Все, как в анекдоте, только наоборот. Женушка вернулась из командировки раньше срока и…
Юля не верила собственным ушам. Как низко Пашка пал. Хотя, чему она удивляется? Ведь ее он тоже предал.
— С кем?
— Со студенткой. Девочка тут же перевелась в другой ВУЗ, а Белецкий получил от ворот поворот. Пришлось блудному сыну возвращаться домой.
Какое-то время Юля что-то жевала и думала, что ей еще повезло. Если бы она тогда не уехала…
— Надь, почему ты ничего об этом не говорила?
— А ты хотела знать? К тому же, мне казалось, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
— Наверное, ты права.
— Она всегда права.
Рядом с Надей устроился симпатичный мужчина в очках. Выглядел он очень молодо, и походил скорее на ученого, чем на бизнесмена.
— Марк! Почему так долго?
— Извини, лиска. Работа.
Муж нежно погладил жену по щеке, взял салфетку и вытер только ему заметные следы.
— Помада?
— Сок, — Марк посмотрел на опустевшую тарелку. — Ананасы?
— Я так нервничала, что съела все, до единого. Даже Юле не оставила.
— Ничего. Уверен, мне кое-что тоже перепадет.
Юля с удовольствием и маленькой толикой зависти наблюдала за нежным и одновременно собственническим поцелуем, которым Марк одарил жену.
— Приличные супружеские пары целуются дома.
Рядом на стул плюхнулся
Чтобы не разговаривать с бывшим возлюбленным, Юля занялась фаршированной рыбой.
— Не нужно так откровенно завидовать, Белецкий.
— Я? Завидовать? Смешно. Мы с Юлькой уже успели обменяться парочкой горяченьких обнимашек. Верно, дорогая?
Юля пожала плечами и продолжила поглощать еду. Она уже смирилась с мыслью, что сегодня поправится на несколько килограммов.
— А по девушке не скажешь, что она получила удовольствие, — вкрадчиво протянул Марк, и Юля посмотрела на него внимательнее.
Природная интеллигентность в этом мужчине сочеталась с острым умом и деловой хваткой. Он все больше ей нравился. А еще девушку радовало, что именно с таким человеком дружит ее Гарик.
Откуда взялось это «ее»?
— Это наше с ней дело, буржуй. Не встревай, понял?
— Я пока не начинал. Ты обязательно заметишь, когда это произойдет.
— Ты скорее умоешься холодцом, чем встанешь между нами! — взвизгнул Белецкий. Юля не удержалась и ткнула его в бок.
— Уймись. Если уж надрался, сиди тихо.
— А если я не желаю сидеть тихо? Ты мне не жена, чтобы…
Он не договорил. До его пьяного умишки вдруг дошло, что подобные высказывания ему совсем не на руку.
— И Слава Богу, что так, — тотчас согласилась Юля, и опять уткнулась в тарелку.
Снова зазвучала музыка. До боли в сердце знакомые аккорды.
Подняв голову, девушка посмотрела в угол, отведенный музыкантам. Но и без этого она знала, кого увидит. Красивый, хрипловатый голос, который за прошедшие годы приобрел бархатистые нотки, исполнял ее самую любимую песню.
Ранее гомонивший зал замер, слушая простые, даже скупые, но проникающие в самые глубины женского естества слова. И, кажется, не только ее. Краем уха Юля услышала, как кто-то зашептал:
— Обожаю эту песню!
— И я. Век бы слушала.
Юля дернула за рукав Белецкого.
— Ведь это наша песня. Ты подарил мне ее на день рождения. Разве нет? — Паша, насупившись, промолчал, и девушка наклонилась к подруге. — Откуда все ее знают — песню?
— Это же хит! Из первого альбома Гая, — прошептала подруга.
— Гая?! — потрясенно повторила Юля и с укором посмотрела на Белецкого. — Так ты ее украл?
— Позаимствовал. Подумаешь. От него не убудет. Я же не знал, что они станут знаменитыми — Гарик и песня.