Однажды летом
Шрифт:
Волков. Вот где тайна сейфа. Шестьдесят пять рублей!
Телескоп (грустно). Я собирал на астрономическую трубу. Я хотел смотреть на звезды…
Волков (звонит, заглушая малодушные жалобы хранителя музея). Судьба играет человеком, а человек играет на трубе. Обойдешься без телескопа.
Жора. Все в порядке. Меры приняты. Автомобиль нам обеспечен. Мы поедем, увидим синее море, людей. Ты, Телескоп, увидишь звезды и без трубы. И это будут чудные звезды. Рот фронт!
Ура!..
Волков
Телескоп (вдруг задумывается). Куда же мы поедем? Волков. Да, действительно, куда ехать?
Жора. В самом деле, куда?
Не замеченный доселе человек в лошадиной шляпе подымается и подходит к столу.
Человек в лошадиной шляпе. В Нижний Новгород.
Друзья с удивлением озирают незнакомца. Он подымается на сцену, снимает шляпу, раскладывает портфель и начинает деловито докладывать. В ту же секунду за открытой дверью в глубине коридора появляется пятящийся задом капельмейстер, за которым шеренгой идет оркестр. Очевидно, дирижер обучает оркестрантов игре в движущемся строю.
Оглушительные звуки марша № 8 делают неслышными слова незнакомца.
Незнакомец говорит. Автомобилисты слушают его, сначала недоверчиво подняв брови, потом все более и более заинтересовываясь. Незнакомец, продолжая свою неслышную речь, показывает юношам какие-то бумажки, фотографии.
Звуки оркестра неожиданно сползают в совершенно уже явственную фальшь. Замолкают.
Отчаянная команда дирижера: «Отставить!»
Становятся слышны слова незнакомца.
Незнакомец. Автозаводу нужны кадры, энтузиасты, герои!..
Снова оркестр, заглушающий дальнейшие слова.
Горячая неслышная речь вербовщика. Друзья мало-помалу зажигаются.
Сквозь минутную паузу оркестра прорывается фраза.
Незнакомец. Сегодня вы – рабочие! Завтра – техники! Послезавтра – инженеры!.. Отсюда вас отпустят, я согласовал.
Всплеск тарелок. Марш № 8 разгорается с ураганной силой.
Вербовщик и автомобилисты с досадой и немым укором оборачиваются к двери.
Оркестр вблизи. Раздутые щеки. Выпученные глаза. Чувствуется усердие и прилежание. Дирижер вдруг затыкает уши и машет руками. Оркестранты сконфуженно замолкают. Один лишь геликон, заглядевшийся в окно, продолжает дуть в свой огромный инструмент.
Бессмысленная октава геликона: «га-ги-гу-га…»
Дирижер кипятится, взмахивает рукой. И сыгравшийся наконец оркестр гремит с такой силой, что сами собой распахиваются окна и по коридору летят лоскутки бумаги.
Один за другим Жора, Волков и Телескоп подписывают договор с Нижегородским автозаводом. Делают это они каждый по-своему: Жора – решительно, не задумываясь, Волков – беззаботно, мельком взглянув на текст.
Телескоп долго читает договор.
Срок прибытия к месту работы 15 июня.
Телескоп колеблется. Тревожно оглядывается на друзей.
Жора (значительно). Телескоп!
Хранитель музея подписывает договор.
Продолжается марш.
Затемнение
Некоторое
Из темноты возникает тот же клубный оркестр. Он выстроился на тротуаре известной уже улицы, между «Первой гор. кузней» и «Первой гор. веломастерской».
На улице – оживление. Посреди мостовой стоит готовый к путешествию автомобиль. Вокруг него толпятся кучки людей, бегают мальчишки. Держась за крыло машины, с болезненным обожанием смотрит на него бледный мальчик с пузырем «уйди-уйди». Люди смотрят с балконов, высовываются из окон. В городке происходит явно из ряду вон выходящее событие.
У машины, подняв на лоб «консервы», гордо похаживают Жора и Волков. Жора нет-нет, а вытирает тряпочкой какую-нибудь часть. Волков оттесняет чересчур любопытствующих приятелей и мальчишек.
Телескопа не видно.
Машина у друзей получилась странная. Она скорее похожа на зубоврачебное кресло, чем на автомобиль. Но все-таки это механический экипаж, способный передвигаться без помощи лошадей, и друзья, это видно по их лицам, необыкновенно счастливы.
Продолжается марш.
В толпе наряду с футболистами, шахматистами и прочими известными уже фигурами присутствует семья, побывавшая в музее. Папа посадил девочку Лилечку на плечо и жестами объясняет маме преимущество автотранспорта перед лошадиной тягой.
Велосипедный мастер и старик кузнец грустно стоят на пороге своих заведений.
Вербовщик, обретающийся тут же, старается не встретиться с ними глазами.
Музыканты делают антракт, вытряхивают свои трубы.
На балкончике вывешивают ковер.
Волков (указывает на это обстоятельство Жоре). Смотри, в нашу честь вывешивают ковры.
Сейчас же на балкон выходит человек в жилетке с камышовой выбивалкой и начинает выколачивать ковер.
Волков разочарованно отворачивается и принимается упаковывать багаж в машине.
Дирижер подымает руки, опускает их и…
Тихий переулочек, в который еле слышно доносится марш.
По тротуару идет Телескоп рядом со своей старой мамой. Мама неудержимо плачет. Телескоп и растроган, и недоволен, потому что мама плачет очень громко и все время сует ему в руки большую подушку. Телескоп и так нагружен. Он несет фанерный чемоданчик и радиоприемник с репродуктором.
Чем дальше эта семейная процессия продвигается по переулку, тем слышнее становится марш.
На углу, откуда уже виден старт, толпа людей и автомобиль, Телескоп останавливается.
Телескоп. Теперь вы, мама, дальше не идите. До свиданья.
Целуются. Мать делает это с отчаянием. Телескоп старается поскорее отбыть прощальную церемонию. Он торопливо уходит вперед. Мать плетется за ним, плача и вытягивая вперед подушку.
Марш усиливается.
Телескопу стыдно, что его провожает мама. Он оглядывается и делает ей знаки, чтобы она шла домой. Все готово к отъезду.
Короткая перебранка между Волковым и Жорой о том, кому сесть за руль. За руль садится Волков.