Однажды тихой темной ночью
Шрифт:
– Хватит тайн! – отрезала я, вставая. – А ну-ка говори все начистоту.
На ужин к Хорсовым я отправилась, не ожидая ничего хорошего. После последних событий настроение было мрачным и ничего светлого впереди не виделось.
Поехала я на этот «чудесный» ужин на такси. Впервые за много лет мое состояние являлось настолько подавленным, что за руль садиться не хотелось.
Дом родителей моей подруги, как всегда, встретил меня яркими огнями и уютом. Дворецкий, взяв у меня верхнюю одежду, проводил в гостиную, где уже сидела вся наша пятерка. Я поприветствовала
И когда я присела рядом с ней, мы крепко обнялись.
– Я скучала, – пробормотала она.
– А мне казалось, что нет. – Я хитро улыбнулась, заглядывая ей в глаза.
Они светились неподдельным счастьем.
– О-о-о, чувствую, тебя можно поздравить, – протянула я.
– Еще нет.
– И что ты тянешь с этими отношениями?
– Ты понимаешь, я сама не знаю. Наверное, боюсь, – растерянно сказала подруга.
– Ты боишься? – Я с удивлением на нее посмотрела.
– Как ни странно, да. Ну а ты как?
Я тяжело вздохнула.
– Мое существование совершенно беспросветно. Я начинаю привыкать к твоему брату, – пожаловалась я.
– А вот по его хмурому взгляду я бы не сказала, что ваше привыкание взаимно.
– Мне все равно. Главное – насколько хорошо мне.
Валя на это только хмыкнула.
Тут нас позвали к столу, и мы пошли ужинать. В этот раз все вкушали пищу молча. За весь ужин прозвучала разве что пара фраз. Все были подавлены случившимся, и я их понимала. А после трапезы Валин отец собрал нашу пятерку, Хорсова и Даниила в библиотеке.
Скоро это станет традицией.
Усевшись в кресло около окна, я посмотрела на Ратибора Владиславовича.
– Эти сутки с момента нападения на девушек я вел очень активное расследование и могу сказать, что в этом деле большая нехватка фактов. Конечно, я докопаюсь до правды, но, возможно, за это время многие могут пострадать. Некоторые из вас не пожелали общаться со мной в первый раз. И сейчас я спрашиваю снова. Вы ничего не хотите мне рассказать? Может, все-таки что-то вспомнили?
В комнате повисла тишина.
– Артем! – громко сказала я.
Друг, сидящий в центре библиотеки рядом с Валей и Леной, тяжело вздохнул.
– Что ты знаешь? – напрягся Хорсов, практически рыча.
Что-то он сегодня не в духе.
– Сын, подожди. – Старший оборотень поднял руку и вкрадчиво добавил: – Я уверен, нам сейчас все расскажут.
Я же повернулась и, смотря в окно, приготовилась слушать.
– В некотором роде я причастен к тем событиям, которые сейчас происходят.
– Что? – подскочил Хорсов.
В комнате поднялся гвалт.
– Хватит! – Ратибор Владиславович внезапно хлопнул по столу когтистой рукой.
И как только все мгновенно затихли, он обратился к Артему:
– Продолжай.
– Я расскажу сначала. Марго я вчера уже все рассказал. Теперь изложу историю и вам. Всем известно, что шестьдесят пять лет назад закончилась Мировая магическая война. Был передел влияния между оборотнями и магами. Несмотря на свою силу и свирепость, оборотни несли большие потери, и в конце противостояния маги все-таки перетянули одеяло на себя. Но чтобы подобное не повторилось, маги поделились частью власти. Как вы помните, тогда змееусты и люди остались в стороне.
– И тем не менее человеческая раса – это своеобразное связующее звено между остальными, – заметила я.
– Да. Людей все устраивает. Несмотря на свою слабость, они повсюду. Нормально везде устраиваются и живут. Им комфортно во всем. И в отличие от остальных рас человеческий род не имеет сильно выделяющихся особенностей, поэтому и ограничений у них практически нет. Но! Все равно бороться за господство эта раса не может.
Помолчав несколько секунд, Артем продолжил:
– И вот некоторое время назад одна компания решила нажиться, предоставив человеческой расе недостающие возможности. Корпорация БИО начала разработку генного препарата. Изначально он был заявлен как средство, которое поможет локализовать плохую наследственность. От болячек и рака до психических заболеваний. Как вам всем известно, они не только опасны, но и предрасположенность к ним может передаваться детям и внукам. Магия может сдерживать подобные явления, но полностью их искоренить не в состоянии. Но на самом деле корпорация искала средство генномодифицировать организм человека, делая его практически неуязвимым. И кое-что нашли, я думаю.
В комнате стояла гробовая тишина. Все здесь присутствующие еще не осознали то, о чем говорил змееуст, а у меня было на это время. Поэтому сейчас, когда все в оцепенении смотрели на Артема, я любовалась пейзажем за окном.
– На данный момент самыми сильными и универсальными бойцами являются оборотни и маги. И если одним помогает животная сила, то вторым – магия. Змееусты быстры и ядовиты, но в большинстве случаев слабы. Люди вообще крайне уязвимы. БИО решила исправить это. Однако подобные теории требовали практических доказательств, и два года назад корпорация начала проводить опыты. Сначала на крысах и хомяках, потом на собаках и обезьянах. И полгода назад начались опыты над людьми.
– Откуда ты знаешь? – спросил Хорсов глухим голосом.
– Потому что я это видел. Но об этом потом. Сами понимаете, что все подопытные образцы устранялись.
– Но как они скрывали исчезновение людей? – спросила Лена.
– Во-первых, этих исчезновений было крайне мало, во-вторых, корпорация получала письменное разрешение на лечение безнадежно больных людей, людей, хватающихся за соломинку ради шанса остаться жить. Кого удивит смерть человека, который умер на месяц или два раньше, чем должен был?
– Это просто ужасно!
Я до сих пор испытывала сильный шок от этой ситуации. Что говорить про остальных…
– Но я все равно не понимаю: зачем убивать нас? Мы об этом же ничего не знаем и не расскажем. К тому же это привлечет к ним лишнее внимание, – недоуменно проговорил Хорсов.
– Потому что совсем недавно корпорация получила то, к чему стремилась несколько лет, – просто ответил Артем.
– Но зачем нас убивать? – переспросила Юля.
– Они не хотели убивать. У них пропал этот препарат, и они думают, что он у нас, – сказал Хорсов и, глядя на Артема, спросил: – Так?