Однажды в далекой-далекой галактике

Вилке Веста

РТ2487 — серьезное оружие. Но не настолько, чтобы заставить Тобаяса отступить. Командору Суини случалось вступать в бой и с меньшими шансами на успех.

А сейчас у него в руках был "миротворец".

Решив больше не деликатничать, Тобаяс переключил свое оружие в режим огня на подавление и поражение. В этом режиме джинклэс стрелял самонаводящимися разрывными пулями. Пока пират был в защитном костюме, эти пули не смогут ему навредить. Но они не дадут ему продолжать вести огонь по Тобаясу.

Выиграв, таким образом, время, Тобаяс достал из-за

пояса дезинтегрирующую гранату и бросил ее к ногам пирата. Тело лазутчика превратилось в туман, когда импульсный снаряд взорвался, пробив его защитный костюм. Суини выключил джинклэс, огляделся готовый отражать нападение, если пират был не один, и только убедившись, что непосредственной опасности нет, шагнул в отсек, осторожно переступая расплавленный металл. Подойдя к климатизатору, Тобаяс перекрыл вентиль, через который подавался отравленный газ и вырвал из воздухопровода шланг. Лишь убедившись, что климатизатору — легким крейсера — не нанесено никаких серьезных повреждений во время нешуточного боя, он позволил себе немного расслабиться.

Разобрав джинклэс, он дотащил его до оружейного склада и оставил там для большей сохранности. Носить его за собой сейчас было и тяжело, и бессмысленно. Это оружие не для ближнего боя. Рифл или бластер здесь больше подойдут.

После этого он направился к шлюпке, и Амбер с облегчением бросилась к нему в объятия, увидев его живым и невредимым.

Тобаяс позволил себе поцеловать свою пару — страстно, отчаянно, с жадностью. Как же он хотел уложить красавицу вэйли на эту кушетку и снова почувствовать, как ее мягкое, нежное, идеальное тело обхватывает его член.

Но сейчас это было непозволительной роскошью. Их жизни были в опасности. Нужно было добраться до капитана Лиланда. Поэтому прервав поцелуй, пока еще мог сопротивляться соблазну, Тобаяс проверил защитный костюм Амбер, закрыл забрало шлема и повел ее за собой на мостик.

— О, Тобаяс, я так боялась, что с тобой что-нибудь случится. Конечно, я не сомневалась, что ты его убьешь… — попыталась потешить его эго Амбер.

— Ну, разумеется, — не удержался от усмешки Тобаяс, и спросил: — Как ты себя чувствуешь?

— Мне кажется, я в порядке, — ответила вэйли, стараясь говорить беззаботно, но отдышка, с которой она шла и разговаривала, свидетельствовала об обратном. — За исключением, пожалуй, того, что перепугалась до смерти. Я не представляю, чем могу помочь тебе, но сделаю все, что в моих силах.

Тобаяс понял, что она пытается быть полезной и не быть обузой. Он решил, что сможет найти для нее несложную работенку, гарантирующую, что Амбер будет подальше от потенциальной опасности.

Немного поразмыслив, Тобаяс нашел подходящий вариант:

— На корабле будет много пострадавших, которым пригодится твоя помощь.

Амбер обрадовано улыбнулась:

— Я не подведу.

Тобаяс лишь сдержанно кивнул в ответ. У него в голове сейчас была полная каша из мыслей желаний и потребностей. Он разрывался между необходимостью защитить вэйли и затащить ее в постель.

А еще нужно было устранить угрозу, которой были пираты. Скоро начнется бойня, это точно. Как ему уберечь Амбер? Военный крейсер слишком опасное место для кого-то настолько маленького и хрупкого, как его пара.

— Как ты догадался про газ? — прервала затянувшееся молчание Амбер.

Тобаяс мысленно вздохнул. Все это время пока длился полет, он старался быть с нею обходительным, внимательным, галантным и обаятельным. Но все это время он оставался самим собой — эсгером, воином, убийцей. И ему не хотелось, чтобы Амбер увидела эту его сторону. Но сегодня у него не было возможности уберечь ее от этого. С мрачной решимостью Тобаяс рассказал:

— Увидел по твоим глазам и по реакции тела. Для получения звания высшего офицера, мы проходим спецподготовку. Включая наглядный пример того, как действуют различные смертельно опасные яды. Некоторые в слабых концентрациях испытываем на себе. Умереть от этого нельзя, но ощутить все прелести того, как яд убивает можно. Барк-Иол все еще входит в перечень газов, которые мы испытываем на себе.

У Амбер мурашки по телу пробежались от услышанного. Но любопытство было сильнее ужаса, и она спросила:

— Но как получилось, что мы успели спастись, а другие нет?

Тобаяс был рад тому, что она больше не просила рассказывать про то, как испытывали яды. Ему не хотелось рассказывать о том, что те яды, которые нельзя более или менее безопасно испытать на себе, испытывали на обращенных, или на осужденных на смерть преступниках. И смерть этих чудовищ не была легкой. Если бы он верил в жизнь после смерти, то мог бы сказать, что такая чудовищная смерть, которой они зачастую подвергались, искупала большинство грехов, совершенных ими при жизни, и давала билет на прямой рейс в рай.

— Инженеры в нижних отсеках первыми получили дозу, так как находились ближе всего к климатизатору, — Тобаяс ответил на вопрос Амбер, бесстрастно, словно раздавал инструкции техническому персоналу, и, стараясь избегать разговоров о том, сколько шансов было выжить у тех или иных пассажиров, — затем газ проник в салон и на смотровую площадку, где по твоей реакции я понял о том, что случилось, и успел передать сигнал тревоги в отсеки, расположенные выше, пока не стало слишком поздно вообще для всех.

Он намеренно не рассказывал о подробностях того, как действует газ. Инженеры с нижних отсеков умирали хоть и быстро, но очень мучительно. Амбер еще слишком молода, еще не сталкивалась с настоящими ужасами этой жизни. Пусть думает, что смерть — это просто, это легко, это безболезненно.

Амбер спросила:

— Интересно, как много пассажиров услышали твое предупреждение?

Тобаяс ответил осторожно и по возможности обтекаемо:

— Сейчас мы встретимся со всеми, кто успел надеть костюмы на мостике. Тех, кто успел укрыться в других безопасных местах, мы найдем позже. Сейчас главное найти всех пиратов, и выяснить какой у них план.