Однажды в лифте
Шрифт:
Дятел. Но красивый, зараза.
31
Андрей
До метро надо было идти минут десять, и Андрей решил воспользоваться случаем, чтобы ещё хоть немного лучше узнать мармышку.
— А зачем ты оставляешь своего пса в наморднике?
Ему действительно было интересно.
— Чтобы ничего не грыз и не жрал, — ответила соседка. — Он давно отучен это делать, но всё равно бывают заскоки. Как-то раз я пришла, и оказалось, что Альфонс
— Ему плохо не было?
— Нет. Плохо было мне, пока я это всё убирала после рабочего дня. А Альфонсу было замечательно. Съесть-то он ничего из-за намордника не смог.
— А-а-а…
— Да, я как раз тогда думала — может, перестать надевать ему намордник? А после этого случая решила — нет уж. От греха подальше. Мало ли, что он захочет слопать. Ему вон в детстве поролон жевать нравилось. — Мармышка вдруг смущённо замолчала, а потом пробормотала: — Что-то я разговорилась…
Андрей улыбнулся.
— Да ладно тебе, не замыкайся, я только рад. Значит, твой пёс на самом деле Альфонс, а не Афоня?
— Афоня — это краткое, ласкательное. Ещё Фоня. А если налопается чего-нибудь недозволенного и пукать начнёт — то вообще Фуня.
Давно он так не смеялся…
Анна
Оказывается, с Дятлом можно разговаривать по-человечески. Кто бы мог подумать.
Он вполне мирно и с большим любопытством расспрашивал меня про Альфонса — сначала про намордник, потом про то, как я его нашла, и уже после этой истории вдруг спросил:
— Как тебя всё-таки зовут?
Я фыркнула.
— Ты же сам сказал. Мармышка.
— Не обижайся. — Дятел явно решил подлизываться и дальше. — Я не со зла, честно. Это просто… милое прозвище…
— Ну да. А Дятел — это тоже милое прозвище?
— Э-э… — Судя по лицу, ему не нравилось, но признаваться в этом было нельзя. — Да, вполне.
— Дятел-перфоратор?
— Ну да…
— Трахатель-стахановец?
Сосед споткнулся на ровном месте, но сумел удержаться на ногах и, покосившись на меня, пробормотал:
— Это уже так себе.
— А по мне, мармышка — так себе, — отрезала я. — Не называй меня… этим.
— Тогда скажи, как тебя зовут.
Вот дура, сама себя в ловушку загнала.
— Аня.
Дятел улыбнулся очень довольной, счастливой улыбкой. Примерно такой же улыбкой улыбался мой дядя, мамин брат, когда его жена готовила ему домашние пельмени.
— А меня Андрей.
Андрей, значит…
— Дятлов?
— Нет, — и даже улыбка не померкла! — Нестеров. А ты?
— Кудрявцева.
Сосед посмотрел на мои кудри, выбивающиеся из-под шапки, и кивнул.
— Тебе подходит.
Я не стала уточнять, что стала Кудрявцевой вновь совсем недавно, после развода, вернув себе прежнюю фамилию. А до этого была Мышак.
Иначе он так хохотать будет, что точно грохнется и пропашет носом асфальт.
32
Андрей
Значит, Аня Кудрявцева. Прогресс!
Андрей никогда не думал, что будет так радоваться, узнав имя девушки, но с Аней, чувствуется, его ждёт ещё множество интересных открытий.
Нестерпимо хотелось спросить, куда делся этот её то ли парень, то ли муж, но Андрей понимал — рано. Этот вопрос точно превратит прогресс обратно в регресс.
Поэтому он решил пока спрашивать только безопасное — про маму и бабушку, про братьев и сестёр, в том числе про того, который в детстве создавал инсталляции (теперь Андрей уже знал, что это такое) из продуктов собственной жизнедеятельности, ну и про работу. И никаких вопросов про мужиков. Даже с отсутствующим папой пока подождём. В конце концов, мармышка…то есть, Аня ведь не спрашивала про его отца, когда он сказал, что едет к маме с сестрой.
Минут через пятнадцать Андрея ждал ещё один прогресс — Аня спросила, кем он работает. Это был уже серьёзный — да-да, очень серьёзный! — шаг вперёд.
— Я менеджер по продажам бытовой техники.
— А-а-а, — протянула она понимающе, — поэтому ты и сказал, что собачья вкусняшка — не инструкция к новой стиральной машине!
— Точно.
Жаль, что до Ермаково на метро ехать всего сорок минут, да и в самом метро толком не поговоришь. Хотя он, пожалуй, слишком многого хочет.
— Мне направо, — сказала Аня, как только они вышли на улицу. — А тебе?
— Налево, — вздохнул Андрей и ощутил, как подпрыгнуло сердце, когда мармышка улыбнулась.
— Тогда удачно тебе навестить маму с сестрой. Пока… Андрей.
— До встречи, Аня.
Анна
Квартира, в которой жили мама с бабушкой, встретила меня вкуснейшим запахом запечённой курицы и каких-то сладких пирогов. О-о-о, да-а-а!
— С вишней, настурция, — подтвердила бабушка, понимающе кивая. Знала, что я любитель пирожков. Особенно с вишней! — Мы с мамой встали ранёхонько, чтобы до твоего приезда успеть напечь. Оксана ещё курочку сделала, и картошечку пюре, и оливье, и…
— Прекрасно! — воскликнула я с энтузиазмом. — Я как раз хотела начать худеть.
— Начинать худеть в Новый год — плохая примета.
— Бабушка…
— Слушай, что тебе старшие говорят, и внимай! Чтобы год был сытный и богатый, на Новый год надо…
— Обжираться?
— Хорошо кушать, — поправила меня бабушка наставительно. — И никаких диет! Иначе весь год голодать придётся.
Ответить я не успела — с кухни выглянула мама.
— Кто тут сказал «голодать»? Никаких голодать! Аня, мой руки и топай в комнату, садись за стол. Сейчас я закончу нарезать колбасу и сядем.