Однажды в Лигурии. Рецепты гедониста
Шрифт:
– Мама! – услышали они громкий голос.
Паола оглянулась.
– Аморе! Только говорила, что здесь играешь ты.
– Да, вот он я, – перед ними стоял улыбающийся Эдуардо, тот самый, с которым Саша говорила в зуме. Белая майка, короткие шорты, всё та же обворожительная улыбка.
Паола расцеловала Эдуардо в обе щеки.
– Вы знакомы? – повернулась Паола к Саше.
Эдуардо протянул Саше
– Да, конечно, я же проводил с Александрой собеседование. Мама, ты в хороших руках. Уверен, что Саша напишет потрясающую книгу.
Саша потупила глаза. Потрясающую… Сколько ожиданий.
– Как вам Генуя? – Он посмотрел на Сашу своими зеленющими глазами.
– Пока я мало что видела, – тихо произнесла она.
Эдуардо дико ее смущал.
– Мы должны показать вам Геную так, чтобы вы точно в нее влюбились, – он улыбнулся еще очаровательнее, чем прежде. – Что же, мне пора, был рад увидеться.
Он поцеловал Паолу в щеку и помахал Саше рукой.
– Мой мальчик… – Паола нежно посмотрела ему вслед, – Кстати! Тебе надо обязательно провести с ним интервью, ведь он – важная часть моей жизни. Давай присядем.
Они сели на скамейку, в спинку которой был вставлен белый овал и красный крест – флаг Генуи.
– Жаль, что для Эда достойная женщина пока не нашлась. Ты не подумай, я вообще не типичная итальянская мама, – она посмотрела на Сашу прищурившись, – ты же знаешь феномен итальянской мамы?
Саша покачала головой.
– Если в двух словах, мамы очень ревниво относятся к своим сыновьям и считают, что лучшие женщины для них – они сами.
Паола засмеялась.
– А я так не думаю. Ему самому решать. Я бы хотела внуков, бесспорно, пока есть силы их нянчить, – Паола посмотрела вдаль, задумавшись, – мой бедный отец, увы, так и не дождался внука, его не стало раньше, чем я стала мамой. Знаешь, кем был мой отец? – спросила Паола Сашу и, не дождавшись ответа, принялась рассказывать про первую круизную компанию Генуи, основанную ее отцом. Бизнес процветал, отец много инвестировал в недвижимость, затем в искусство, их дом заполняли картины местных, и не только, художников. Мама Паолы тоже любила искусство, поэтому Паола получила художественное образование и, повзрослев, стала коллекционером и меценатом.
– Как твоя головная боль? – внезапно спросила
Саша удивленно посмотрела на «графиню».
– Я заметила таблетки на твоем столе. Ты часто ею мучаешься?
Саша кивнула.
– Боль всегда хочет тебе что-то сказать, – Паола поднялась, – продолжим наш путь, – и ухватилась за Сашину руку.
Корсо Италия шла вдоль моря и привела к церкви. Они спустились вниз и оказались на крохотной набережной в окружении теснившихся друг к другу разноцветных домиков. На пляже валялись старые лодки, в кафе напротив играл тихий джаз.
– Это Бокадассе, когда-то рыбацкая деревушка, сейчас она – часть квартала Альбаро.
Они зашли в кафе. Увидев Паолу, официант подбежал, выпрямился и слегка поклонился.
– Синьора Паола, какая честь. Предпочитаете внутри или снаружи? Что принести? Как всегда?
– Да, да, мы сядем снаружи.
Паоле принесли «кафе лунго», а Саша заказала капучино.
– Дорогая, я хотела бы глянуть, что ты написала, дашь мне прочесть рукопись на днях?
Саша покраснела:
– Я… дело в том, что я… не закончила.
Паола улыбнулась:
– Конечно, прошла всего лишь неделя. Покажешь то, что успела.
Паола отпила кофе.
– Сколько тебе лет, милая?
– Тридцать семь.
– О, в тридцать семь я как раз родила Эдуардо. Ты влюблена? Есть кто-то на примете?
– Нет.
– Думаю, моя книга тебе поможет. Сама увидишь. Тебе нравится здесь? – Она показала на пляж.
– Да, очень мило. Уютная бухта.
Паола замолчала, потягивала кофе и пристально смотрела куда-то вдаль.
Саша перебирала в голове вопросы, которые хотела задать Паоле, чтобы зря не терять время. Она открыла блокнот и уже была готова спросить что-то, как Паола повернулась к ней и произнесла:
– Милая, тебе надо уметь отдыхать. Просто посмотри на горизонт.
Так они сидели молча еще полчаса. Первое время Саша ерзала, тишина ее смущала. Кричали чайки, по пляжу бегали собаки, дул теплый ветер. Саша втягивала морской воздух. Она, привыкшая к северному морю, чувствовала его здесь по-другому. Дома, суровое, оно часто угнетало и давило, а здесь радовало. Саша почувствовала, что головная боль наконец-то отпустила.
Конец ознакомительного фрагмента.