Однажды в Логосе
Шрифт:
— Какой из меня принц или король?.. — Отчаянно произнёс он. — Я с собственной семьёй совладать не могу, не то, что целой страной править. К тому же, мне эти двое, — он продолжал указывать на двух девушек впереди, — не поз — во — лят…
Он тяжело вздохнул и зажмурился.
— Они, должно быть, прибыли сюда с отцом. Его наверняка позвали в цепь "старых" как самого старого и уважаемого. — В голове Эрика родились беспокойные мысли.
Он ерзал в кресле, краснел и периодически крутил головой в надежде встретить хотя бы один сочувственный взгляд, однако не мог отыскать ни один такой. Алексу было не лучше: рядом с ним неведомым образом села Джордан, которую ему хотелось убить. Рэдл же всем своим видом хотела показать безразличие к соседу: её туловище было недвижимое, голова повернуть в другую от него сторону и ноги скрещены. Она касалась бедра Алекса и чувствовала его тепло в холодном зале. Вообще, она очень любила тепло, как и любой маг огня. Она старалась лишний раз не смотреть в его сторону, но непроизвольно рассматривала его боковым зрением. Сейчас он даже не казался ей таким мерзким и ужасным, наоборот, он даже привлекал ее.
— Господи, — подумала она, резко отдернув от Алекса ногу, — зачем я это делаю, зачем размышляю о нем так… Он же Калле… Я должна их ненавидеть и мстить им… Он такой… такой дерзкий и бесстыжий… Боже, хватит думать о нем, Джордан!!!
С другой от неё стороны, мирно примкнув к обществу Джо, сидел Нортен. Он несколько раз спрашивал у побледневшей девочки, что случилось, но она лишь отнекивалась. Нортен решил, что Джо — его друг надолго, ведь она единственная не обвиняет его во всех бедах магов, а для юноши такой человек был редкостью.
Тем временем Арно, недовольно скрестив руки, пристально, казалось, даже не дыша, смотрел на пшеничного цвета волосы, собранные в хвост, Беатриссс. Он уже давно подозревал, что у сестры роман с кем — то. Хотя он должен был радоваться за неё, ведь она наконец — то нашла своего единственного и любимого человека, он лишь считал, что ей еще рано (она была на два года старше Арно), и выбрала она, конечно, не достойного ее человека. Обеспокоенный брат подозревал всех и каждого в этом зале. Вот и сейчас он окидывал небольшую трибуну подозрительным взглядом. Арно прокручивал в голове, что он узнает, кто имеет любовную связь с Беатриссс, выскажет ей, как ее избранник плох и низок, а она всю жизнь потом будет благодарить брата за то, что он не дал ей совершить самую большую ошибку.
Зато Ромул и Брокк были веселы: они травили шутки и смеялись, создавая такой сильный шум, будто скакал табун племенных жеребцов. Они обсудили уже все, что могли: Алекса и его ненависть к Джордан, неловкого мальчика Яссона, красивого, гордого Эрика, о котором наверняка мечтала далеко не одна женщина. Их беззаботную радость омрачило появление Олафа Нерли, старшего брата Брокка, с которым у него были так себе отношения. Легкомысленность старшего вызывала у него неприязнь. Однако Брокк старался никогда не выказывать неуважение к нему.
Вот и сейчас он был готов смотреть хоть в потолок, лишь бы не в пустые, ветреные глаза старшего брата, и не быть грубым в его адрес.
Часть 14
Олаф подошёл резко, хлопнув брата по плечу и вызвав натянутую улыбку. Брокк спросил брата, что он делает здесь, в академии.
— Джексон Найт, директор академии, — с нелепой ухмылкой, говорил Олаф, — лично пригласил меня сюда…. Чтобы я воспитывал нерадивую молодёжь.
На последнем словосочетании он сделал акцент, так как очень любил поучать брата, который был всего на два года младше него.
— И вот я здесь, но немного припоздал, — не оправдываясь, даже гордясь своей задержкой, произнес он, — не смог удержаться от небольшой остановки на южной окраине Нестры, там такие девочки в борделях. Ммм.
Когда Брокк собрался с духом, чтобы возразить брату, Олафа окликнули из середины зала, и он, подмигнув брату и потрепав его аккуратно прилизанные волосы, пошел на зов.
Брокку было явно не по себе: он небрежно пригладил волосы опустил голову вниз, тяжело дыша и нервно потирая руки.
— Эй, друг, — начал Ромул, ласково трогая его за плечо, — не злись. Это все шутки. Конечно, шутки. Он просто тебя подзадоривает… Брокк, слышишь меня?
— Конечно, я тебя слышу, — в крикнул он, — ты же так близко ко мне сидишь. И, вообще, не трогай меня. Дай остыть!
Ромула, кажется, обидел такой тон друга, поэтому тот резко отвернулся от него, однако продолжил наблюдать за товарищем очень аккуратно и незаметно.
В этот момент Джексон, всё это время выступавший на сцене, начал говорить громче, чтобы наконец все обратили на него внимание и послушали.
— …. И я рад представить вам, дорогие гости и воспитанники академии, учителей и мастеров, которые будут учить молодежь, наших дорогих учителей. Я приглашаю на эту сцену Элизабет Дали, Рэймонда Калле,
Анвара Дони (да, да, того самого, который занимался кулачными боями в "Гусе"), Олафа Нерли, Эдриана Дали, Германна Мартелла, Беатриссс Найт и Сэмвела Неко.
Зал аплодирует, радуется… А Джордан смотрит на эту замечательную цепь и зависает в пространстве.
— Что? Эдриан? Элизабет? Сэмвел Неко? Они серьёзно? Боже… Хуже некуда. И это мои учителя… Мда… многому научимся.
Надо сказать, что состав цепи старых вводил в недоумение не только Джордан, но и большинство присутствующих в зале.
Брокк, успокоившийся к этому моменту, вдруг осознал, что брат снова обошел его во всем: он даже вошёл в старшую цепь старшую. Брокк злился не столько на Олафа, сколько на себя самого.
— Я могу стать еще сильнее, ещё лучше. А самый лучший способ — это тренировки и тренировки. После занятия сразу пойду биться с Дали, он ведь предложил.
Ромул по — прежнему старался незаметно осторожно наблюдать за другом, но решиться спросить, как он себя чувствует, не решился.
Эрик был счастлив от того, что его старенького отца не поставили в цепь, потому что его непомерное эго не позволило бы ему отказать Джексону Найту, а здоровье не позволило бы выполнять обязанности. Радость Эрика была недолгой: он вскоре вспомнил, что его сестры приехали в Нестру, и снова вошел в состояние ни то злости, ни то апатии.