Однажды в пустыне. Часть I
Шрифт:
– Ваша милость, я уже нашел его, он сидит вон там, – мужчина указал на темный угол, где сидели две странные фигуры, замотанные в какие-то ткани. Издалека не было понятно, кто это такие, но Фанит и Ловек тут же все поняли, хотя второму, очевидно, более интересным сейчас было содержимое кувшина и остывающая рыба.
– Ловек, можешь доесть мою рыбу, я насытился, – произнес принц, вызвав короткий прищуренный
– Я должен сопроводить вас, ваша милость?
– Нет, мы сначала спросим у корчмаря, а потом… ты сам знаешь, что они тупы и безобидны, – на последних словах лысый Углеон высокомерно усмехнулся. Фанит позвал корчмаря и что-то коротко спросил у него. Упитанный мужчина подобострастно подошел, они перекинулись парой фраз. Местный язык был очень похож на камерийский, но как будто с множеством лишних звуков, ох уже эти морские горцы с их гласными! Тем не менее Фанит, Ловек и Углеон легко понимали жителей Полифаса, а те понимали их, пусть им и казалось, что гости с востока глотают гласные и не договаривают окончания некоторых слов.
– Вы уверены, что он тот, кто нам нужен?
– Да, ваша милость!
– Смотрите! Если вы ошибетесь, то ничего не получите, а если нет, то я награжу вас.
– Хорошо, ваша милость! Пусть двое благословят вас и вашу щедрую руку! – произнес корчмарь и, кланяясь, удалился. Ловек опрокинул кувшин, допивая остатки, громко выдохнул, вытер усы и спросил:
– Не разумнее было бы ему пригрозить мечем?
– Разумнее, будь мы в Камерии. А здесь у нас нет никакого преимущества, кроме дружелюбия и золота, – ответил Фанит, на что воин ухмыльнулся.
– У нас есть благоволение Пустынного Господа! – восторженно произнес Углеон.
– Так мы сейчас, вроде, не в пустыне, ваша пепельность? – Ловек рассмеялся, – здесь владения Владыки и Ключаря, надо заручиться их поддержкой, кинуть пару медяков на поднос местному служке на всякий случай. Наши боги далеко…
– Боги Камерии пали! – прошипел Углеон, – Когда Гийом предложил сдачу города, кто открыл ему ворота? Не такие же жрецы? Им нет разницы, кто кладет монеты на поднос и кто кидает ладан на угли. Поэтому мы и сидим сейчас здесь. Пустынный Господь – единственная наша надежда.
– Ладно-ладно. Я не хотел вас оскорбить. Я простой воин и предпочитаю не враждовать с
– Разумная позиция, – примирительно улыбаясь, произнес Фанит, давая понять, что пора закончить религиозный спор.
Спустя какое-то непродолжительное время к ним снова подошел корчмарь, ведя с собой какого-то низкого полноватого охающего мужчину в синем плаще. Запыхавшись, он причитал, осыпая хозяина заведения шутливыми проклятиями:
– Ты ведь меня знаешь, Зеви! Я если надо, сорок ночей на коленях перед жертвенником буду стоять, и боги так сделают, что тебе никакие тельцы для богини чадородия не помогут! Будешь знать! Ох… охо-хох… Я сегодня и так весь день на ногах. Этому козу зарежь, тому кровью товары покропи и теперь ты еще! Знаешь, что в праздники я занят!
– Да полно тебе, Анх. Тут дело важнее, чем твои попытки совратить храмовых девственниц!
– Ха-ха-ха, если бы мы не были друзьями, то стража тебе за такие слова вырвала бы язык, а я преподнес бы его как жертву двоим, дабы они смилостивились над твоей богохульной душой!
Корчмарь и мужчина в синем расхохотались. Было видно, что они давно знакомы и могут себе позволить доверительное и непринужденное веселое общение. Они подошли к Фаниту и его спутникам, корчмарь произнес:
– Ваша милость, перед вами священник Владыки моря и Ключаря небес, синий жрец Анкхрет, – в этот момент лицо Углеона исказила гримаса отвращения, а Ловек слегка склонил голову, обгладывая рыбу, – лучший знаток языка и обычаев хашткхаров в Полифасе!
– Спасибо тебе за хлопоты, добрый человек! Мир тебе и твоему заведения, прими это скромное вознаграждение от меня, Фанита, принца Камерийского, – юноша дал корчмарю звенящий чем-то мешочек и тот удалился.
– Будь моим сотрапезником, благочестивый Анкрет! Ты голодны?
– Благодарю вас, ваша милость! Я бы хотел заварить трав с пряностями. Сегодня я вкушал освященную рыбу, вино и хлеб в храме. – На последнем слове Фанит слегка скривился, но быстро вернул приветливое выражение своему лицу, а вот Углеон буквально прожигал взглядом синеглазого рыжего жреца с аккуратной бородкой.
Конец ознакомительного фрагмента.