Однажды в Риме
Шрифт:
– Я понимаю, – тактично заверил девушку мистер Мейлер. – Но есть множество гораздо, гораздо менее дорогих туров, чем мой. Синьорина с радостью вас проинформирует.
Очевидно, ему было глубоко наплевать, согласится она или откажется. Такое отношение пробудило в Софи некоторое безрассудство. В конце концов, каким бы безумием это ни казалось, ей это по карману.
– Я буду очень рада воспользоваться этим отказом, – произнесла Софи, и даже ей самой ее голос показался и чопорным, и вызывающим.
Он что-то еще сказал
– Вы платить мне, – свирепо заявила девица и, когда Софи отдала деньги, протянула ей билет и наградила хриплым необъяснимым смешком. Софи весело, хотя и машинально засмеялась в ответ, желая, как всегда, быть дружелюбной со всем и каждым.
Она продолжила прогулку по Риму, с не поддающимися определению чувствами предвкушая субботу, двадцать шестое апреля.
11
До свидания (итал.).
– Должна сказать, – пробормотала леди Брейсли, – тебе, похоже, не очень-то весело. Никогда не видела такого угрюмого лица.
– Сожалею, тетя Соня. Я не хотел казаться угрюмым. Честно, я бесконечно благодарен.
– О, – отмахнулась она от его слов, – благодарен! Я лишь надеялась, что мы мило, весело проведем вместе время в Риме.
– Сожалею, – повторил он.
– Ты такой… странный. Беспокойный. И выглядишь неважно. Что ты с собой делаешь?
– Ничего.
– Бурная ночь, полагаю.
– Со мной все будет хорошо. Правда.
– Возможно, тебе не следовало так удирать из Перуджи.
– Перуджа мне до смерти наскучила. Студенты бывают такими жуткими занудами. И когда мы с Фрэнки расстались… ну, ты понимаешь.
– Все равно твои родители, адвокаты, лорд-канцлер или кто там еще, вероятно, разозлятся на меня. За то, что не приказала тебе вернуться.
– Это важно? Да и вообще… мои родители! При всем уважении к твоему кошмарному братцу, дорогая, мы знаем, что чем дольше его чадо держится вдали от него, тем больше ему это нравится.
– Кеннет… дорогой!
– А что касается мамочки… как называется тот приют для алкашей, куда она переехала? Никак не могу запомнить.
– Кеннет!
– Ну, так и прекрати об этом, ангел мой. Сейчас уже не двадцатые годы, знаешь ли.
Они задумчиво посмотрели друг на друга.
Тетка спросила:
– У вас была очень дурная компания в Перудже, Кеннет?
– Не хуже дюжины других.
– Какого рода компания? Чем вы занимались?
– О, разными вещами, – ответил Кеннет. – Забавными. – Он просто исходил обаянием. – Ты слишком молода, чтобы тебе рассказывать, – заявил он. – Какое потрясающее платье! Ты купила его у той поразительной дамы?
– Тебе нравится? Да, у нее. За астрономическую сумму.
– Оно
Тетка полюбовалась на себя в зеркало.
– Попробовало бы не выглядеть, – пробормотала она.
– О господи! – недовольно бросил Кеннет и плюхнулся на стул. – Прости! Наверное, погода.
– Сказать тебе по правде, я и сама немного на взводе. Придумай для нас какое-нибудь восхитительное и возмутительное дельце, дорогой! Что такое?
Кеннет, как чадрой, заслонил нижнюю часть лица ладонями и поверх них смотрел на тетку большими и нежными карими глазами. Во всех действиях Кеннета сквозила порывистость и жеманность: он примерял разные стили поведения и отбрасывал их с той же капризностью, с какой его тетка примеряла свои шляпки.
– Милая, – произнес он. – Есть одно дело.
– Ну… какое же? Я не слышу, что ты там говоришь, прикрывая рот.
Он раздвинул пальцы, образуя треугольное отверстие, и заговорил через него.
– Я знаю одного человечка, – сказал Кеннет.
– Какого человечка? Где?
– В Перудже, а теперь здесь.
– И что же в нем такого?
– Он довольно умный человечек. Ну, вообще-то, я бы сказал – человек.
– Прекрати, Кеннет! Это сводит с ума, это бесит. – И потом вдруг прошептала: – В Перудже. Ты… ты… курил?..
– Ни к чему понижать голос, дорогая! Вижу, тебе наплели обычные глупости.
– Значит, курил?
– Разумеется, – нетерпеливо ответил Кеннет и, помолчав, сменил позу – обхватил руками колено и склонил голову. – Ты такая замечательная, – произнес он. – Я могу всем с тобой делиться. Как будто ты из моего поколения. Ну, разве мы не чудо? Мы оба?
– Неужели? Кеннет… на что это похоже?
– «Травка»? Ты действительно хочешь знать?
– Ну, я же спрашиваю.
– Противно в первый раз и очень весело, если это дело не бросать. На самом деле детские игрушки. Столько шума из ничего.
– Этим занимаются на… на вечеринках, да?
– Совершенно верно, милая. Хочешь попробовать?
– Привыкания к этому не развивается. Нет?
– Конечно, нет. Ничего такого. Нормальная штука, насколько это возможно. Ты не подсядешь. С «травкой» это не грозит. Лучше тебе познакомиться с моим человечком. Соверши маленькое путешествие. На самом деле я мог бы устроить потрясающее путешествие. Безумно классное. Тебе понравится. Самые разные роскошные господа. Суперэкзотическое заведение. Все вместе.
Леди Брейсли посмотрела на него из-под своих немыслимых ресниц – девичьим взглядом, отнюдь не красившим ее лицо. И произнесла:
– Может, я и согласилась бы.
– Одно только… это очень дорого. Немыслимо высокий уровень и стоит того. Нужно кучу деньжат, а у меня – вот удивительно – нет ни цента.
– Кеннет!
– В сущности, если бы моя богатая тетя меня не пригласила, меня с позором выставили бы. Не наезжай на меня, вряд ли я это выдержу.
Они уставились друг на друга. Они были очень похожи: две версии одного катастрофического образа.