Однажды во сне. Другая история Авроры
Шрифт:
Изредка сквозь накрывший весь замок купол колючих зарослей прорывались лучи яркого солнечного света, они пятнами ложились на пол, и тогда широкий коридор начинал напоминать лесную поляну. Настоящий солнечный свет на настоящей лесной поляне… В такие минуты Аврора всегда пела и кружилась в танце, широко раскинув руки, словно пытаясь ухватить ускользающие отголоски полузабытых снов, в которых ей время от времени снился лес.
Сбросив с ног золотые туфельки и не переставая кружиться в танце, принцесса начала петь от радости. Пела она все подряд, все, что приходило ей в голову. Прелестные песенки, которым ее научил
Она любила танцевать именно в этом коридоре, на южной стороне замка. Только сюда иногда проникали солнечные лучи, когда дующим снаружи ветрам удавалось ненадолго разогнать затянувшие небо облака и плотную завесу дыма. В дальнем конце коридора начиналась широкая, ведущая вниз каменная лестница, здесь Аврора всегда останавливалась и, ухватившись за перила, покачивалась из стороны в сторону, словно резвящийся в реке олень.
Или это не олени плавают в реке, а рыбы? Этого Аврора уже не помнила.
Держась одной рукой за перила, Аврора пыталась быстро-быстро перебирать ногами, как это делают танцовщицы. Раскачивая своими пышными золотистыми локонами, она свободной рукой высоко приподнимала подол платья, проверяя, хорошо ли ей удаются танцевальные па. Они удавались хорошо. Все движения Авроры от природы были такими грациозными и стремительными, что со стороны казалось, будто она постоянно танцует бесконечный танец.
Разумеется, перебирать ногами Аврора разрешала себе только здесь, в дальнем углу коридора, куда никто никогда не заходил. Иначе что они могут подумать, увидев сучащую ногами и подпрыгивающую на месте принцессу?
Оторвавшись от перил, Аврора все так же легко, танцуя, спустилась вниз, прошелестела, словно ветерок, мимо раскрывшего от удивления глаза мальчика-слуги и влетела в помещение, которое раньше, до того как колючки окутали весь замок, было оранжереей.
Остановилась она, лишь поравнявшись с окованной железом дверью, которая вела в ту самую темницу.
Вдоль сырого коридора, начинавшегося от подножия холодной винтовой лестницы, тянулся ряд забранных решетками сводчатых камер подземной темницы. Сейчас почти все они пустовали, и это не удивительно. Замок был отрезан от Внешнего мира, сбежать из него было некуда, поэтому преступлений здесь никогда не совершалось. Да и жителей в замке осталось не больше тысячи. А самое главное, здесь было ну совершенно нечего украсть.
Иногда в темницу по приказу королевы отправляли проспаться менестреля, если тот, напившись, вдруг начинал буянить. А постоянными узниками темницы были только виновники случившейся с миром катастрофы – король Стефан и королева Лия, родители Авроры.
Однажды Аврора, преодолев страх, открыла железную дверь и вошла внутрь. Тетя Малефисента не запрещала ей заходить сюда – она вообще ничего не запрещала своей приемной дочери – однако Аврора почему-то решила сделать это тайком, и ей было очень страшно.
Тем не менее Авроре вдруг захотелось взглянуть на тех, кто подарил ей жизнь.
Она подловила момент, когда Малефисента спустится вниз, а потом поднимется назад, оставив догорать зажженные в темнице факелы. Вот пока они не догорели, принцесса и вошла в ту железную дверь, зная, что ей не придется пробираться в кромешной тьме. Сбросив свои золотые туфельки, Аврора шла, осторожно прижимаясь к шершавым каменным стенам темницы. Так обычно ведут себя дети, играющие в прятки.
Король и королева молча сидели рядышком на жесткой скамье в своей тесной камере. Сидели и смотрели куда-то в пустоту остановившимися глазами, похожие со стороны на две каменные статуи. Наверное, так они просидят до самого конца света, когда каменные стены замка превратятся в прах.
Испуганная Аврора опрометью выскочила из подвала и бросилась искать тетю Малефисенту, чтобы крепко прижаться к ее груди. Сказать по правде, подобные нежности Малефисента не одобряла, но иногда позволяла их своей приемной дочери.
С тех пор Авроре больше ни разу не хотелось спуститься в сырой подвал.
Вот и сейчас она поежилась и быстро проскочила мимо железной двери. После этого у нее пропало всякое желание петь и танцевать.
Поговаривали – и Аврора сама слышала это, – что в былые времена ее родители сами отплясывали так, что пол ходуном ходил. Неужели такое в самом деле когда-то было?
Еще Аврора знала, что от родителей ей должна была передаться по наследству их злоба, жадность, бессердечие, и это очень ее пугало.
Когда Аврора нашла Малефисенту, та сидела на троне в своей обычной изящной позе и говорила, плавно жестикулируя руками в такт своим словам. Речь шла о предстоящем этим вечером бале – с момента предыдущего бала прошел как раз месяц, так что все правильно. В зале стояли слуги и мелкого ранга придворные – они записывали меню, которое им диктовала королева, почтительно спрашивали свою повелительницу о том, какими она желает видеть костюмы, оформление, какую предпочитает музыку.
Следует заметить, что не все слуги Малефисенты были людьми, встречались среди них и очень странные существа. Одни черные, другие серые, но самое главное не это. У некоторых слуг можно было увидеть клюв вместо рта или свиной пятачок вместо носа. У других – и это было страшнее всего – рта не было вовсе. С ногами у слуг тоже было не все в порядке, многие из них вместо ботинок или туфель шагали кто на раздвоенных копытах, кто на куриных лапах со шпорами, а кто и вовсе на громадных кривых лошадиных ногах.
Малефисента объяснила всем, и не раз, что этих слуг она призвала из потустороннего мира. Зачем? А затем, чтобы в случае необходимости дать отпор монстрам из Внешнего мира, если те осмелятся напасть на замок. Понять заботу тети о своих подданных Аврора могла, конечно, но относилась к этим потусторонним слугам с опаской и старалась обходить их стороной.
Малефисента прекрасно понимала, как тревожит обитателей замка внешний вид ее слуг, и потому приказывала им держаться в тени и без крайней необходимости не произносить ни слова. Трудно сказать, казались ли жестокими эти требования самим слугам – насколько могла судить Аврора, похвастать избытком мозгов эти выходцы из преисподней не могли. Возможно, у них вообще мозгов не было. Доброй девушке, какой была Аврора, порой становилось даже жаль этих существ – и было бы жаль еще сильнее, не выгляди они так мерзко.