Однажды я остался один
Шрифт:
– Людиииии – заорал я, метнув со злости в стену этот механический календарь.
Метнул и тут же об этом пожалел. Календарь разлетелся от удара об стену с громким звоном. Вот не осёл я? Как мне теперь дни отчитывать? Крестиками на стене или доске какой?
Закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул выдохнул, вроде успокоился, желудок притих, так, булькнул пару раз и замолчал. Эх, ща бы борща навернуть, желудок тут же забулькал, всё, молчу. Пойду ка я в свою палату, пошарю в шкафу том, а потом уже и на улицу. Правда куда идти я ещё не понимал.
В шкафу оказался халат, полотенце, две подушки и тёплое одеяло. Нет, ну вы посмотрите
Да и хрен с вами, хрен с этой экипировкой, главное сам живой. Правда я ещё не понял, хорошо это или плохо. На улице всё быстрее и быстрее темнеет, надо куда-то пристроиться. Домой? А чё там без электричества делать? И как я без ключей внутрь попаду. Дверь то у меня хорошая, железная, запаришься ломать. Ещё раз подошёл к окну, пошарил взглядом по окнам домов напротив. Сквозь деревья увидел, что нет электричества, ни в одном окне, темнеет всё быстрее, пешеходов и машин так же нет. Всё, валю на улицу.
Кстати я сейчас, когда брился, осмотрел своё тело, никаких синяков нет, если и были, то уже всё зажило, всё-таки получается, я в отключке 11 дней был, всё зажило как на собаке. И ничё у меня не болит и чувствую я себя великолепно, ну почти, борща бы кастрюльку, да 50 капель, а лучше 150 и ваще кайф и деваху на десерт, с третьим, ладно согласен и на второй размер. Но ничего этого нет. Ладно, пошли Дима на улицу. О, на первом этаже этой больнички точно должны быть автоматы по продаже шоколадок. Где тут лестница?
И какой урод так в двери лифта то вломился? Постоял я около них несколько секунд, задумался, это получается, что вес этого хрена или кто он там не менее 100 кило. Это ж надо так влепиться то. Вот что он там хотел? Или они? Или она? Не, баба так не сможет или это должен быть пробничек кинг конга. Одни загадки мля.
Лестницу нашёл сразу, двойная дверь кстати говоря тоже была выломана, её пытались с этой стороны заклинить, вешалка рядом валялась, которой ручки пытались заклинить. Но дверь пластиковая, ручки китайские, вешалка вообще хрен пойми чьего производства, всё выломано. И кто тот чел, который тут пытался забаррикадироваться? Медсёстры? Больные? Стало как-то совсем грустно и стрёмно и я убедился в том, что из больницы нужно точно валить. Вдруг эти, даже не знаю, как их назвать сюда вернуться и будут меня тут ловить. А я даже и не знаю куда в этой больнице спрятаться.
– Опаньки – не выдержал я, сказав это вслух, когда спустился на первый этаж в холл больницы – это кто тут так повеселился то?
Тут стреляли, много. Пулевые отметины везде, гильз на полу полно. Такое ощущение, что поливали минимум из трёх стволов. Стреляли от входной двери, стреляли по большой стойке рецепшена, регистратуры, по креслам для посетителей. Аккуратно, шаг за шагом я шёл к выходу и осматривался. Кровь, опять кровь. На полу, на стойке регистрации, через разбитое окошко заглянул в регистратуру, там тоже кровь, на стеллажах, на столе, стулья перевёрнуты, но на них тоже видна кровь. Вот тут-то я струхнул не на шутку. Даже на потолке вон дырки от пуль, да мля, что происходит? Что случилось? Через большие окна я увидел стоящие на улице машины, а прямо перед входом инкассаторский броневик с открытой боковой дверью. Уже собравшись выходить, я увидел сбоку внутри холла большой аппарат с шоколадками, чипсами и водой в пластиковых бутылках, рядом был ещё два, один делал кофе, второй продавал бахилы. Но электричества нет, так что с кофе я обломался, а бахилы, ну бахилы щас точно не нужны, тут бригада уборщиц нужна, чтобы навести порядок. Гильзы и битое стекло противно хрустели под кроссовками. Естественно дверь в аппарате с едой, на который мой желудок снова предательски заурчал оказалась закрыта.
Дёрнул раз, второй, тяжёлый зараза, даже не шелохнулся, а дверь даже не пошевелилась. А, была не была, думаю за это не посадят.
Поднял с пола валяющийся стул, размахнувшись и зажмурившись до всей дури врезал по стеклянной двери аппарата. Разбил с третьего раза, грохоту было пипец. Мне так и казалось, что сейчас закричит какая-нибудь бабка держи вора. Я даже к выбитому большому окну подошёл, прислушался, всё было тихо, броневик так и стоит перед входом.
И отсюда был виден выезд из больницы, ворота открыты настежь, за ними перекрёсток.
– Да как так-то? Светофоры не работают, машин нет.
Вернувшись к аппарату в полной задумчивости от увиденного на автомате вытащил оттуда первую попавшуюся шоколадку Марс, обёртка долой, укус, о кайф, тут же водичкой запил из бутылки, которую взял с соседней полки. Сожрав три шоколадки подряд понял, что чутка наелся. Так, теперь бы надо с собой набрать. Только вот куда? На полу валяются какие-то бумажки, множество папок, тряпки, часть из них и грязные и окровавленные.
Подошёл к рецепшену и обойдя его посмотрел на полки под столом, есть, небольшая женская сумка, рядом сумка побольше. Эх, где же вы дамы, обладательницы этих сумок? Придирчиво осмотрел большую, вроде дырок от пуль на ней нет, на маленькой и парочка пулевых есть и ручка в крови.
Расстегнул молнию и вытряхнул всё содержимое на пол. Куча косметики, духи, зонтик, ключи, кошелёк и ещё какое-то барахло. Меня всегда удивляла способность женщин таскать в своих сумках куча нужного и не нужного барахла. С этой сумкой вернулся к аппарату и косясь на улицу, где уже был глубокий вечер стал скидывать в сумку всё подряд, воды побольше точно, шоколадки, чипсы, набил её битком. Нужно было фонарик какой поискать, темно же на улице, а фонари походу включать не собираются. Закинув сумку на плечо вышел на улицу. Ну и куда дальше? Два сотовых телефона я нашёл на стойке, обе так же оказались разряжены, стационарный тоже молчал как партизан.
Честно говоря, идти по улице вот так пешком было немного страшновато. Опять поздняя идея, вон стоят машины на стоянке, нужно было по тем ящикам с одеждой поискать ключи, авось какая-нибудь и заведётся. Но возвращаться в раздевалку на третий этаж категорически не хотелось.
Скорая сбоку стоит, водительская дверь открыта, лобовое стекло разбито.
– Чем дальше в лес, тем толще партизаны – снова пробубнил я себе под нос.
Рация! Ведь в инкассаторской машине должна быть рация. Только я хотел сделать шаг к этому бронированному форду фургону, как где-то в недрах больницы услышал сильный грохот. Это было настолько неожиданно, что я аж пригнулся и только после этого обернулся. Гремело там сильно, такое ощущение, что на пол кафель уронили несколько тазов.