Однажды…
Шрифт:
Основоположник антисептики, знаменитый английский хирург Дж. Листер (1827–1912) был заядлым рыболовом. Как-то раз к застывшему над удочками престарелому профессору подошел праздный зевака и от нечего делать затеял с ним разговор.
— Извините, сэр, давно вы занимаетесь рыбалкой?
— Более полувека.
— Еще раз извините, сэр, а много вам удается наловить за каждый сеанс?
— Обычно ничего.
— Ничего? — изумился зевака. — Какой же тогда смысл тратить драгоценное время на столь невыгодное,
— Да что вы тут городите! — возмутился Листер. — Неужели не видите, что это самый увлекательный вид спорта на свете!
БОЛЬШЕ СВЕТА!
Однажды на банкете некий профессор агрессивно напал на австрийского химика К. Ауэра (1858–1929) и стал весьма высокомерно допытываться у него, как он попал сюда и что он сделал в науке.
— Тайный советник, достопочтенный В. Гёте перед смертью воскликнул: «Больше света! Даже теперь, уходя в иной мир, я хочу светом радость доставить!» Вот точно так же, коллега, стараюсь делать и я! — любезно ответил Ауэр.
Когда недоумевающий забияка отошел, ему разъяснили, что Ауэр имел в виду свои работы по источникам света, принесшие ему всемирную славу.
ПРЕДСТАВИТЬ НЕВОЗМОЖНО
Репортеры, осаждавшие знаменитого американского изобретателя Т. Эдисона (1847–1931), нередко задавали ему весьма экстравагантные вопросы. И в его ответах-экспромтах не раз проявлялось незаурядное остроумие и здравый смысл. Так, однажды Эдисона спросили: нужно ли ставить громоотвод на некую строящуюся церковь?
— Непременно, — ответил он. — Ведь бог бывает иногда так невнимателен.
Но когда ему задали вопрос, а как он, собственно, представляет себе бога, изобретатель заявил:
— Абсолютно никак. Существо, не имеющее ни веса, ни массы, ни формы, представить себе невозможно.
ЧТО ТАКОЕ МЕЧТА
Когда выдающийся немецкий биохимик и бактериолог П. Эрлих (1854–1915) еще учился в гимназии, ему было задано сочинение на пространную тему «Жизнь — это мечта».
Эрлих, в мировоззрении которого уже тогда проявлялась вполне определенная тенденция, кратко написал: «Мечта является результатом деятельности нашего мозга, иначе говоря, окисления его клеток. Мечты — нечто вроде фосфоресценции мозга»
Прочтя столь необычное сочинение, учитель словесности ужаснулся:
— Разрази меня гром! Да ведь с вашей точки зрения бессмертная «Джоконда» гениального Леонардо да Винчи — просто-напросто двести граммов красок, размазанных по холсту!
САМОЛЕТЫ ИЗ БРЕВЕН?
Как-то раз видный английский специалист по сопротивлению материалов Дж. Гордон разговорился на банкете с миловидной супругой одного из своих коллег-сопроматчиков. Видимо,
— Вы всерьез утверждаете, будто самолеты строят из дерева? Из досок и бревен? Вам не кажется, что вы заблуждаетесь?
НЕ СТОЛП, А КОНТРФОРС
Об известном английском государственном деятеле лорде Мельбурне (1779–1848), яростном защитнике англиканской церкви, современники говорили как о человеке, весьма далеком от того, чтобы проявлять мало-мальский интерес и точным наукам. Тем не менее в одной из своих речей лорд показал, что он не прочь пококетничать некоторыми терминами из области строительного ремесла.
— Хотя мне и льстит сравнение со столпом официальной церкви, — заявил он, — я все же скорее контрфорс, ибо подпираю ее извне…
В ГОСТЯХ КАК ДОМА
О рассеянности великих ученых ходят многочисленные анекдоты, но она лишний раз подчеркивает, какого огромного внутреннего сосредоточения требует творческая работа в науке. В полной мере этими качествами был наделен и знаменитый русский эмбриолог К. Бэр (1792–1876).
Как-то раз, придя наведать своего заболевшего друга академика Пандера, Бэр, увлеченный интересными научными разговорами, засиделся у него до глубокой ночи. В конце концов жена Пандера намекнула, что, мол, пора бы и честь знать. Бэр, по рассеянности решивший, что он находится у себя дома, а Пандеры пришли к нему в гости, спохватился.
— Ах, какая жалость, что уже так поздно! — запричитал он. — Я сейчас провожу вас до дома, а завтра вы снова приходите ко мне…
ОБОЮДНЫЕ МНЕНИЯ
Когда один из знакомых Бэра собрался в заграничную командировку, тот попросил его передать привет известному чешскому физиологу И. Пуркинье.
— Вы знаете, — добавил он при этом, — Пуркинье — блестящий ученый, но, увы, очень плохой лектор!
Знакомый Бэра исполнил его просьбу… И что же он услышал в ответ?
— Вы знаете, — сказал растроганный Пуркинье, — Бэр — блестящий ученый, но… очень плохой лектор!
САМАЯ ПЕРВАЯ «ГОВОРЯЩАЯ МАШИНА»
Как-то раз один бойкий газетный репортер брал интервью у Томаса Эдисона (1847–1931).
— Скажите, сэр, — спросил он знаменитого изобретателя. — Ведь это вы изобрели первую в мире говорящую машину?
— Нет, нет, — поспешно ответил Эдисон. — Первая говорящая машина появилась очень давно. Если говорить по существу, то она была создана еще в библейские времена…