Одно сплошное Карузо (сборник)
Шрифт:
– Это молодой писатель А.? – дребезжащим уже голосом спросила некогда молодая секретарша. – Пришла верстка вашей книги. Заходите.
– Сегодня не смогу, – вяло сказал я.
– А когда сможете? – изумленно воскликнула секретарша.
Она привыкла при таких известиях к воплям радости, к рыданиям и инфарктам.
– Точно не знаю. Загружен. Зависит от вас, – промямлил я.
– В каком же смысле! – ахнула секретарша.
– Неужели не понимаете? – удивился я. – В смысле Поллитревича и Закусонского… Передайте директору издательства, пусть ставит калгашник.
Она осторожно повесила трубку. Концовки не получилось.
Тогда я решился на невероятный поступок –
– Уот ду ю уонт, сэр? – предупредительно спросили в «Базаре».
– Я бы хотел заказать у вас обед, – сказал я.
– Инкредибл! Холли хелл! Крейзи мен! – вскричали в «Базаре».
– Чокнулись, что ли, гражданин?
– Пузырь с меня, начальник, – сумрачно проговорил я, и все переменилось – перейдя на мой родной язык, «Базар» заказ принял.
Позвонили из издательства, и сказали, что директор согласен выставить мне калгашник. Вошла жена и дала понять, что готова принять мое предложение. Все складывалось в мою пользу, а концовки не было.
Промучившись часа два, я отправился в «Гастроном», поставил сам себе «пузырь» и, таким образом, найдена была концовка, о которой я предпочитаю умолчать.
В ожидании Вани-золотушника [12]
(рассказ из романа «Мужской клуб»)
12
Опубликовано: «Литературная газета», 1970, 26 августа под названием «Мечта таксиста», с разночтениями.
Однажды Алик Неяркий, махнув рукой на спорт и свободу, записался в Энский таксопарк. Наставником и сменщиком его стал Ральф Понтягин, старый, опытный московский таксист.
Всем известна песня, в которой звучат волшебные и правдивые слова:
– Есть одна у летчика мечта – Высота, высота…Летчик мечтает о высоте, подводник о глубине, таксист Ральф Понтягин мечтал о «Ване-золотушнике». Мечту эту Понтягин лелеял с самого начала пятидесятых годов и не расставался с ней никогда, она его грела. Выглядела эта мечта так. Вот идет Понтягин, посвистывая, пощелкивая зубами, вдоль очереди «гостей столицы» на Казанском вокзале. Вано покрикивает: «Кому на Савеловский?.. Кому в Фили?» И вдруг – бенц! Идет, идет любимый Ваня-золотушник в телогрейке из трико «бостон», в малахае из чернобурок, с двумя деревянными чемоданами на замочках. Идет огромный, румяный, уже малость «на косаре», веселый и добрый. Влезает Ваня прямо в понтягинскую машину, знает куда! Влезает, развешивает по всему салону гирлянды сторублевок… Едем, как на свадьбу!
– Откуда? – спрашивает Понтягин с трепетом.
– Оттуда, – басит Ваня.
– Понимаю, – радостно говорит Понтягин. – Копаете?
– Копаем, – говорит Ваня. – Давай-ка, шеф, мы с тобой до Сочей прокатимся, искупаться охота…
Вот какой у Вани принцип – живу и наслаждаюсь!
– Фантазия, фикция, – усмехался на эту мечту Алик Неяркий, – таких «золотушников» сейчас не бывает. Сказки сочиняешь, Понтягин.
Но у пожилого человека мечту отобрать трудно. Понтягин отмахивался от слов Неяркого и видел прямо как наяву… Вот он подъезжает к Домодедовскому аэропорту, где финишируют, как известно, транссибирские лайнеры. Стоит Понтягин в стороне, терпеливо ждет, всем отказывает. Молодоженам отказал – раз, академику-генералу отказал – два, грузинам отказал – три!!! И вот она, награда
Вот мчатся они ночью к огням столицы. Ваня на заднем сиденье икру лососевую кушает, коньячком клокочет, а Понтягин от счастья поет, смотрит на преогромнейший, со «Спидолу» величиной, самородок с надписью:
– «Ральфу от Вани. Из Сибири с любовью».
– Про самородок – это ты здорово, – раскрыл рот Алик Неяркий. – Самородок – это крепко, а вот насчет икры, это уж ты брось!
И вот однажды прямо в Центре, не поверите ли, на Плющихе, в самой заурядной толчее влезает в понтягинскую машину Ваня-золотушник, голодный и холодный и без рубля денег. Бывает так? Я спрашиваю, так бывает? Конечно, бывает, и никто не гарантирован.
Ведет Понтягин Ваню-золотушника к себе домой, знакомит с супругой, с братьями, хлебают они совместный борщ, давят пузырь, откровенничают.
Укладывает Понтягин Ваню-золотушника на главную койку, ночью встает, поправляет одеяло.
На следующий день Понтягин покупает Ване туфли, кашне, билет до места жительства, дает три рубля. До свидания, Ваня-золотушник! Жду тебя на следующий год, Ванята, дорогой ты мой человек!
– Ведь мне, Алик, от него никаких бешеных денег не нужно, – вдруг признался Понтягин Неяркому. – Мне важно, чтоб он был, Ваня-мой-золотушник, чтоб существовал в природе…
– Вот это я уже понимаю, – солидно сказал Алик. – Понимаю и уважаю Вас, Ральф Понтягин, за красивую человеческую мечту.
В свете подготовки к предстоящей весне [13]
(рассказ без единого своего слова)
Однажды на одном из аэродромов в ожидании самолета я читал областную молодежную газету. Самолет запаздывал, и мне пришла в голову идея сложить «высокохудожественное» произведение из вполне доброкачественных словесных блоков, которыми пользовались сотрудники этой газеты.
13
Опубликовано: «Юность», 1969, № 4.
В свете подготовки к предстоящей весне я коренным образом пересмотрел ранее сложившиеся взгляды на проблемы любви и дружбы и тщательно взвесил все свои заветные планы и замыслы. Весна – самая благодатная пора для принятия дополнительных мер и для дальнейшего накопления. В арсенале любого юноши имеется четко разработанная технология по эффективному использованию природных резервов.
С этими благородными помыслами и чаяниями я вышел на широкую магистраль нашего районного центра.
По широкой магистрали двигалась небезызвестная и даже известная далеко за пределами Люба Коретко. Оперативно маневрируя внутренними ресурсами, она двигалась в направлении живописного водоема, и каждый ее благородный шаг в этом направлении встречал у меня горячее сочувствие. В свою очередь сделав определенные шаги в сторону сближения, я пошел рядом с Любой как неотъемлемая составная часть.
Недавно в жизни Любы произошло радостное событие. Она внесла ряд предложений по внесению дополнительных сил и средств в молодежную копилку, вписав таким образом еще одну яркую страницу в летопись Квазиморшанска.
В ходе выполнения поставленных перед собой насущных задач Любе пришлось столкнуться с рядом непредвиденных трудностей. Узнали об этом девчата и пришли ей на помощь. Общими усилиями они преподнесли своему вожаку памятный подарок. Таким образом, на долю Любы выпал триумфальный успех.