Одноглазый Сильвер, страшный разбойник с острова Фельсланда(Повесть)
Шрифт:
Азарт вскоре захватил обоих. При вспышках молнии они изучали свои карты, крыли и ходили, ходили и крыли, а в промежутках пасовали и считали взятки. Ожесточенная схватка шла словно не на жизнь, а на смерть. И в некотором смысле так оно и было.
— Прекрасно, прекрасно! — кричал Белопуз. — Я ее крою… крою… королем червей! — И он шлепал взяткой по столу. — Что вы на это скажете?
Одноглазый Сильвер не говорил ничего. Он сипел и ходил.
— А-ах вот как? — сказал Белопуз и взглянул на небо. — тоже походил.
И Одноглазый Сильвер походил.
— Ах,
— Боже мой! — сказал Одноглазый Сильвер. Его голос дрожал от волнения. — Вы уже третий раз подряд кроете королем червей?!
— Ах вот как? — удивился Белопуз. — Неужели? Ну, прекрасно, очень прекрасно!
— Тысяча чертей! — воскликнул Одноглазый Сильвер. — Тысяча чертей! А что вы теперь скажете?!
Он снова походил с червей и впился глазами в лицо Белопуза.
— Ах вот как? — сказал Белопуз. — Ах вот как! — он почесал подбородок. — А это мы бьем королем червей!
— Я пас! — крикнул Одноглазый Сильвер.
Нижняя карта во взятке Белопуза была… червонный король.
— Хе-хе-хе-хе! — засмеялся Белопуз. У него оставалось на руках всего три карты.
Одноглазый Сильвер бросил карты на стол и встал. Его единственный глаз сверкал при вспышках молнии.
— О господи! — сказал он торжественно. — На свете существует лишь один человек, который рисовые пирожки принимает за телятину! Который рычит: тысяча чертей! Который, играя в дурака, четыре черви подряд бьет червонным королем, но так, что червонный король оказывается именно в четвертой взятке. Этого человека зовут… — Одноглазый Сильвер выдержал внушительную паузу. — Этого человека зовут… — Косолапый Джек! Белопуз, он же Вильгельм Крогманн, он же Косолапый Джек, сидел ссутулясь, закрыв лицо рукой. Вокруг гремела канонада грозы.
Потом он встал.
— Сильвер, старина! — сказал он тихо и положил руку на плечо пирата.
— Джек, старина! — сказал Одноглазый Сильвер и его голос дрогнул. Они хлопали друг друга по спине, трясли за плечи, опять хлопали по спине. И смеялись. Хохотали.
— Тысяча чертей! Старина!
— Черти и преисподняя, старина!
— Сколько не виделись!
— Прямо хоть плачь!
— Вот были времена!
— А какие были корабли!
— А люди!
— Люди, старина!
— Пудовый Берри!
— Мортен Скагеракский!
— Вениамин второй Коротышка.
— Левша Джонни!
— А когда «Хильдегарт» пошла на дно!
— Тысяча чертей! — «Миральду» помнишь?
— Во сне вижу, старина, чтоб меня черти съели! Через ночь вижу во сне!
Они хлопали друг друга по спине и по плечу.
— И сколько уже времени мы — сухопутные крысы. Прямо хоть плачь, как подумаешь!
— Так оно и есть, старина! — вздохнул Косолапый Джек.
И они замолчали. Одноглазый Сильвер шмыгнул носом.
Косолапый Джек утер рукавом глаза.
— Старик, — сказал Одноглазый Сильвер. — Чтоб меня черти съели, к чему ты эту всю чертовщину разыгрывал? Инкогнито, какой-то манерный язык, песик Рамапура?!..
— А к тому! — ответил Косолапый Джек, и снова провел рукавом по глазам, — чтобы мы с тобой не сидели нос к носу, как старые вороны… — он шмыгнул носом. — …И не разводили сырость… по поводу того, кем мы были раньше… и чтоб не получилось так, как сейчас получилось. — Он сжал плечо друга. — А мой кот, славный сиамский кот… — Словом, я где-то слышал, что… — он виновато улыбнулся. — Я слышал, что твоя Марианна терпеть не может кошек… Ну, да что там говорить, старина!
— А борода, твоя борода, старина? Чтоб меня черти съели!
— Эх, борода уже давно украшение не для настоящего мужчины! — И Косолапый Джек махнул рукой. — Теперь так — чем меньше молоко на губах обсохло, тем пышнее борода!
— Тысяча чертей! Старина, это именно так и есть! Но ведь бывает, что и из них вырастают настоящие мужчины?
— Бывает, старина! — согласился Косолапый Джек. — Но и мы пока живем, тысяча чертей! — Они опять хлопали друг друга по спине и по плечам и смеялись и хохотали, и вели себя совсем как мальчишки. И вдруг Косолапый Джек стукнул себя по лбу.
— Тысяча чертей! — заорал он. — Я словно бы предчувствовал! — И он склонился над рюкзаком.
— Ром? — заорал Одноглазый Сильвер. — Это же ром, Джек?
— За то, что мы вновь обрели друг друга, Сильвер!
— Порториканский, чтоб меня черти съели!
— Тысяча чертей — кто лучше меня знает Одноглазого Сильвера?!
Небеса сверкали и грохотали. По крыше палатки барабанил дождь, вокруг острова бушевало море. Но в канонаду природы ворвалась мужская песня. Она звучала на два голоса, широко и мощно, как на эстонском юбилейном певческом празднике.
Пятнадцать человек на сундук мертвеца, Ио-хо-хо и бутылка рому! Пей, и дьявол тебя доведет до конца, Ио-хо-хо и бутылка рому!ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ
Косолапый Джек сообщает об адмиральском корабле и флаге. Многое теряет теперь значение. Одноглазый Сильвер что-то старается вспомнить. Хотя дело к осени, но впереди еще бабье лето. Попугай Плинт подмигивает. Катрианна желает Одноглазому Сильверу, чтобы у него на глазу вскочил новый ячмень.
Грозовая ночь миновала, рев моря утих. Белую крышу палатки окрасила полоска зари, занимавшейся в ясном небе. Розовый отблеск осветил разбросанную колоду карт и пустую бутылку рому, озарил задумчивые, грустные лица двух пиратов.
— Сильвер, старый дружище, я не сказал тебе о самом главном, — сказал Косолапый Джек. — Я все время этого боялся, и не напрасно. Теперь это случилось.
Он долго смотрел на друга.
Но в лице Сильвера ничего не дрогнуло.
— Я видел в море знакомые паруса. Паруса «Осы»!