Шрифт:
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Однажды какая-то сила подхватила с постели в четыре утра и направила к компьютеру.
Не рассуждая, открыл новый документ и стал набирать все, что шло не от разума – от сердца.
Поставив последнюю точку, решил ничего не править. Пусть останется, как есть:
Так не бывает,Вот уже полвекаВлюблен я как мальчишкаВ Пустоту…В Ничто…Была«Время лечит»… Какая чушь!.. От жизни лечит только смерть – моя смерть…
Но я до сих пор осознаю себя как личность и значит, помню все, что случилось со мной на рассвете жизни…
А что потом, когда сам стану лишь чьим-то воспоминанием? Ведь уже сейчас рядом со мной не осталось никого, кто мог бы вдруг спросить: «Толик, а ты помнишь Людочку?»
Я бы вздрогнул, как от ожога, и не ответил. Зачем?..
Вот только, что же все-таки потом, когда не будет меня?..
Похоже, останутся лишь эти строки, пока время не сотрет их за ненадобностью…
Всё…
Вместо предисловия, или как приходят идеи
Несколько лет назад, множество людей, имеющих доступ к компьютеру, вдруг охватила новомодная эпидемия. Используя возможности Интернета, народ бросился на поиски бывших одноклассников, однокурсников, армейских сослуживцев и коллег по работе. Искали тех, кого в повседневной суете давно забыли и вспоминали лишь изредка, да и то в связи с событиями многолетней давности. От большинства остались имена и фамилии, от других и того меньше – лишь зыбкие даты совместной учебы, службы, работы…
Я тоже попался на эту наживку, словно нарочно подброшенную ностальгирующим интеллектуалам, скучающим у компьютеров в офисах или дома. Владельцы замечательного проекта odnoklassniki.ru ведали, что творили.
Как же разбросала нас жизнь! Я находил тех, кого когда-то знал, не только в родном городе, но и повсюду в этом огромном мире. Англия, Австралия, Германия, Израиль, Соединенные Штаты и другие страны приняли моих одноклассников в свои объятия. Мало кто остался в родных местах, где человек родился, и где, казалось, должен и пригодиться… Увы…
Наивная и неугомонная сущность – человек…
Что связывает тебя с этими «бывшими», кроме общих детских и юношеских воспоминаний? Даже бывший друг детства, если ты на долгие годы потерял с ним связь, вряд ли снова станет другом. Ведь огромный отрезок жизни вы прожили, словно на разных планетах. Ты помнишь его юным, полным планов и надежд, а встретишь другого, нередко чуждого по духу человека. Да и сам ты, искалеченный жизнью, уже давно не тот, кого он хранит в воспоминаниях.
Что же тогда ищешь в этих Интернет-контактах, чего ждешь от них?..
Вряд ли тобой движет нечто иное, нежели банальное человеческое любопытство. Эй!.. А что там – за горизонтом?.. А как могла сложиться жизнь, если бы поступил тогда в институт вместе с другом? Что он успел сделать за эти годы, а что ему не удалось? Почему у него получилось, а ты остался на обочине жизни?..
А если, наоборот?.. Готов ли ты бескорыстно, как в детстве, оказать посильную помощь?.. Готов ли он принять ее?.. Наконец, готов ли заполучить в своем окружении еще одного отвратительного завистника твоим успехам, если таковые имеются? Ведь известно, что самые лютые враги вожака обезьяньего сообщества – старые самки, которые помнят его слабым и беззащитным, а потому никогда не признают в нем лидера, которому должны беспрекословно подчиняться. Игнорируя вожака, они доводят его до бешенства, причем, без всяких для себя последствий. Так устроена жизнь животных. А намного ли иначе устроена наша жизнь?.. Мне так не показалось…
И все же… А вдруг…
Долгие годы мне хотелось узнать, как сложилась жизнь у одноклассников, которые сбежали из нашей школы после седьмого класса. Ведь ушли самые лучшие, в том числе и Юра Елдышев, с которым мы столько лет просидели за одной партой.
Надо сказать, дружили мы по его инициативе. Еще в четвертом классе он подкатился к нам с Женькой и потом целых полгода пытался втиснуться между нами, расколоть нашу дружбу. Тогда, мне показалось, он хотел оттереть меня и в нашем тандеме занять мое место. Ведь Женька был генеральским сынком и безраздельно верховодил во дворе военного городка, где жили оба. И когда я приходил в городок, Юрка с Женькой уже вовсю играли вдвоем или с местными ребятами. Но вскоре заметил, что стоило мне появиться, каждый из них сразу же пытался перетянуть на свою сторону, в свою команду. Доходило до открытых столкновений, в которых я, разумеется, всегда был на стороне друга. И все чаще в подобных ситуациях мы с Женькой тут же уходили к нему домой, якобы делать уроки.
Но вскоре семья Женьки переехала в Москву, и образовавшийся вакуум практически мгновенно и безапелляционно заполнил Юрка. В школе он пересел ко мне, на освободившееся место. А в городке, куда я приходил, чтобы поиграть с другими одноклассниками, сразу же перехватывал и вел к себе домой. Его родители не возражали, и очень скоро мы все-таки подружились, почти как с Женькой.
В наших отношениях Юрка, несомненно, доминировал. У него было много преимуществ, кроме одного – меня всегда считали гораздо способнее. Я успевал во всем, за что ни брался, и ни капельки не напрягаясь, ходил в отличниках. С годами понял, что именно мои успехи не давали ему покоя.
Иногда я уставал от его опеки, и мы надолго ссорились. Ведь, несмотря на покладистый характер, всегда и во всем предпочитал отношения равных. В лагере военнопленных немцев, где пришлось прожить большую часть детства, я был единственным ребенком – центром всеобщего внимания.
Позже, когда переехали из зоны, уже мне приходилось опекать младших братьев. В нашем дворе, в сколоченной мной дружной команде, был неоспоримым лидером. А в деревне, куда нас с братьями отправляли на летние каникулы, и где за много лет мы стали своими, нередко был признанным организатором коллективных игр, командиром или капитаном команды.
А потому я всегда пресекал попытки друга манипулировать мной – это и вызывало наши постоянные бурные ссоры. Последняя кончилась тем, что, не выдержав словесной дуэли, он с такой злостью захлопнул крышку парты, что сломал мне пальцы правой руки. Намеренно это сделал или нет, не могу сказать. Но я и сейчас крупным планом вижу его торжествующую физиономию, когда вскрикнул от невыносимой боли, а в глазах потемнело.
С неделю не ходил в школу, да и потом месяца три из-за гипса мог лишь с трудом выводить каракули. В результате в той четверти впервые вылетел из отличников. Не знаю, по чьей инициативе, но, когда вернулся в класс, нас с Юрой рассадили, а наши отношения прекратились…