Одноклассники

Поляков Юрий Михайлович

Костя. В известной степени, ведь они не синтезируют хлорофилл, как растения, а отбирают его у других, как животные.

Федор Тимофеевич. И новые русские.

Юрий Юрьевич. Болик, не надо искать ключи! Профессор еще наверху посидит.

Костя. Давайте выпьем за грибы – надежду всего человечества!

Лидия Николаевна. Костя, не части!

Все выпивают и закусывают. Болик вздыхает, завистливо поглядывая на

выпивающих, бродит вдоль полок, берет большой альбом, садится в кресло и разглядывает картинки в течение всего разговора.

Костя. Теперь, после открытия фунговита, человечеству не страшен никой голод. Мы накормим третий мир грибами! Никакого золотого миллиарда – грибов всем хватит. Это реальное, пищевое равенство!

Лидия Николаевна. Я всегда знала, что социализм победит. Пусть даже не с помощью пролетариата, а с помощью грибов.

Юрий Юрьевич. Скажите, а белых или, допустим, подосиновиков всем хватит?

Костя. Нет, конечно. Но есть ведь опята, сыроежки, валуи наконец…

Юрий Юрьевич. Равенства никогда не будет. Человек, которого кормят валуями, всегда будет мечтать о белых, в крайнем случае – о подосиновиках.

Лидия Николаевна. А я и не отрицаю классовую борьбу на первых порах. Но в конце концов человечество выработает единый вид грибов, чтобы никто никому не завидовал.

Юрий Юрьевич. А если он окажется невкусным?

Лидия Николаевна. Какая разница? Других-то грибов не будет.

Елена. Не спорьте с бабушкой! Она до пенсии преподавала научный коммунизм в торговом институте и в совершенстве владеет диалектикой.

Сергей Артамонович. А вот я вам тоже сейчас про грибы расскажу. Однажды государь Александр Александрович собирал грибы. Прибегает вестовой и говорит, что пожаловал австрийский посланник. А государь и отвечает: «Пока русский царь грибы собирает, Европа может и подождать…»

Костя. Скучно… (Начинает клевать носом, потом засыпает за столом.)

Федор Тимофеевич. По-моему, Александр Третий говорил это про рыбалку.

Сергей Артамонович. И про рыбалку, и про грибы… Он это часто говорил.

Лидия Николаевна. Что вы тут из моего дома Дом Романовых устраиваете?

Сергей Артамонович. Виноват! Вам, конечно, про Ленина приятнее слушать?

Лидия Николаевна. Конечно.

Сергей Артамонович. Так вот, по телевизору сообщили, что ваш Ильич – гриб!

Лидия Николаевна. Что?! Вон из моего дома!..

Сергей Артамонович (скорбно). К сожалению, вынужден покинуть…

Юрий Юрьевич. Сидите! Вы – заложник.

Елена. Бабушка, я тоже слышала по телевизору, что Владимир Ильич…

гриб.

Костя (сквозь сон). А Сталин тем более.

Лидия Николаевна. Леночка! Что ты такое говоришь? Ну ладно Сергей Артамонович, ему простительно: он монархист. Но ты! Твой прадед Николай Ферапонтович всем обязан партии и лично Ленину. Это ведь Ленин направил папу поднимать парфюмерную промышленность, когда еще молодая советская республика задыхалась в кольце фронтов. И знаешь, что Ленин сказал Николаю Ферапонтовичу?

Сергей Артамонович. Конечно, что-нибудь про пролетариат!

Лидия Николаевна. Да. Угадали. Он сказал, что передовой класс не имеет права дурно пахнуть! И дедушка пронес этот наказ через всю жизнь. Первый выпущенный одеколон он назвал «Первая конная». А второй одеколон он назвал…

Юрий Юрьевич. «Вторая конная».

Сергей Артамонович (хохочет). Вторая конная! Замечательно! Я, пожалуй, молодой человек, помогу вам с дворянством. Для начала, конечно, с личным.

Лидия Николаевна. Если вы не можете покинуть мой дом, то я отказываюсь сидеть с вами за одним столом! (Демонстративно взбирается на стремянку к профессору.)

Из комнаты появляется Марина с чемоданом и огромной сумкой. Останавливается, с интересом прислушивается к разговору.

Елена. Давайте не будем ссориться! Мы так хорошо сидели. Я даже забыла, что я заложница…

Федор Тимофеевич. Это называется «Стокгольмский синдром», когда заложники начинают испытывать симпатии к террористу.

Юрий Юрьевич. Выпьем за «Стокгольмский синдром»! Костя, проснись и пей!

Елена. Не надо будить папу. Он ведь не спал всю ночь.

Марина. Он пьет только за похмельный синдром…

Юрий Юрьевич. И Марине налейте! Бабушка, за «Стокгольмский синдром»!

Лидия Николаевна. Я вам не бабушка! С тем, кто глумится над самым человечным человеком, меня не примирит никакой «Стокгольмский синдром»!

Елена. Ну хватит! Давайте сменим тему… Юрий Юрьевич, у вас в кабинете висит львиная шкура. Я давно хотела спросить. Это вы убили?

Юрий Юрьевич. Я. В прошлом сезоне.

Елена. В таком случае, вы, наверное, знаете, что это за странные белые ленточки вплетены в львиную гриву?

Юрий Юрьевич. Понятия не имею.

Федор Тимофеевич. Ленточки? Ты не путаешь? Может, их вплели потом, когда льва убили?

Юрий Юрьевич. Лев с самого начала был с косичками. Может, папуасы вплели?

Федор Тимофеевич. Сами вы папуас. Вы где охотились?