Одной крови. Вселенная бессердечна. Часть 2
Шрифт:
Говорят, час перед рассветом самый темный. Бабушка даже пугала меня в детстве, что если я всё еще не сплю в этот магический час, ко мне в комнату проберется гремлин и утащит с собой. Тогда я ужасно этого боялась, но однажды ночью с трудом поборола свой страх и специально не заснула, чтобы увидеть пресловутого гремлина. Возможно, его мир был бы лучше, чем этот.
Сворачивая за угол, я искренне пожалела, что суккубы не обладают сверхъестественным ночным зрением, или хотя бы, зрением кошки. Улочка становилась уже, дома неумолимо смыкались, и там, где не светили своим желтым светом уличные фонари, приходилось зажигать
Снежинки путались в волосах и опускались на ресницы. Я размышляла над тем, смогу ли снова доверять людям. После предательства Лидии и смерти Криса, я ощущала пустоту, которую ничем не заполнить. Никем. Да и кому, по сути, я могу сейчас довериться? Только себе. Неизвестность впереди пугала, но я верила, что нужно быть достаточно сильной, чтобы взглянуть на нее без страха. Пора привыкать, я сама по себе. Как бы Эмори ни убеждала меня в обратном.
Я снова сверилась со смартфоном и перебежала на другую сторону улицы, пересекая пустынную дорогу. Понятно, это офисный квартал, и до гостиницы осталось буквально пара поворотов. Услышав сзади слабый шорох, я обернулась прямо на ходу. Но ничего необычного не заметила. Мой взгляд задержался на вывеске тайского ресторанчика, который я миновала пару секунд назад. Он был закрыт в такой-то час, но яркие буквы отбрасывали красный неоновый свет на белый снег. И в тени, не тронутой алым светом, что-то шевелилось.
Я резко затормозила, направляя свет фонарика в ту сторону, но то, что спряталось в темноте, исчезло так же быстро, как и появилось. Откинув с глаз непослушные волосы, я развернулась и вновь зашагала в нужном направлении. Должно быть, это был дикая кошка, которую я спугнула.
Несколько торопливых шагов, и я понимаю, что эта неведомая кошка следует за мной. Но снова в ночной тьме ничего не видно, даже фонарик смартфона не помогает.
– Эй, кис-кис-кис! – я опустилась на корточки и поманила невидимую кошку пальцами. – Выходи…
Непроглядная тьма в нескольких метрах от меня шевельнулась, и я вдруг поняла, что никакая это не кошка.
И приманивать это к себе было верхом идиотизма.
Глава 4. Часть 5
Существо в человеческий рост выскользнуло из тени, прожигая меня голодным взглядом оранжевых глаз. Дрожащими пальцами я подняла фонарик, и тут же уронила его в снег. Однако, развидеть сие это мне не помогло. Тьма сомкнулась вокруг фигуры, укрытой рваным саваном, и всколыхнула складки его нехитрого одеяния.
Скользящим движением существо из тьмы вышло на освещенный участок, и я с трудом подавила возглас ужаса.
– Что же ты за хрень такая? – ошарашено пробормотала я себе под нос, разглядывая его черные губы. Лицо монстра больше походило на маску, сделанную из белого фарфора, бледное, испещрённое глубокими уродливыми морщинами. Глаза сияли во тьме как два огромных сердолика, а крупные ноздри раздувались. Будто в ответ на мои слова, монстр шагнул ближе. Он дышал резко и прерывисто, выпуская с каждым выдохом облачко пара. – Ладно, ладно. Ты не хрень… Просто… иди, куда шел, окей?
Я сглотнула ком в горле, прогоняя от себя страх, и попятилась. Тьма снова всколыхнулась вокруг него, а глаза полыхнули ярким светом. Похоже, эта тварь отлично
– …Так вкусно… столько силы. Завидная добыча… – голос, больше похожий на гортанный хрип, казалось, окутывает меня со всех сторон. Я еще больше попятилась. Если я сверну прямо здесь, то окажусь у гостиницы быстрее. Но всё же с недавних пор я побаивалась темных переулков, предпочитая более освещенные и широкие улицы. – … Хозяин будет им доволен…
Медлить нельзя, я это отлично понимала. Фарфорово-белые руки уродца взметнулись вверх, удлинились, и из них вырвались длинные щупальца, сотканные из тьмы. Я с криком отпрянула назад, но недостаточно далеко. И когда, казалось, что меня опутают эти щупальца-удавки, я снова почувствовала, как сила изнутри меня вырывается наружу ярким фиолетовым цунами, готовым снести всё вокруг. Она оградила меня, будто щитом.
Свет был невозможно яркий, но я отчётливо видела сквозь него, что монстр не сдвинулся с места. Он блаженно сощурил оранжевые глаза, и казалось, впитывал мою силу. Щит начал меркнуть, а я испуганно вскрикнула. Существо забилось в блаженном экстазе. Щупальца, сотканные из тьмы, превратились в белесые руки. Он выставил ладони вперед, поглощая остатки фиолетового сияния.
Когда ничего от щита не осталось, тварь хищно улыбнулась, не размыкая угольно-черных губ.
– … Ему понравилось… давай еще, маленький суккуб…
Злоба закипела внутри меня, как котёл, полный ядовитых змей. Я выпрямилась, решительно взглянула на тварь и потянулась к своей злости, выковыривая ее наружу. Это оказалось просто. Её было так много, что я начала буквально ощущать ее на физическом уровне.
Злость на Лидию, за ее ложь. А ведь я так нуждалась в правде. Она даже не нашла в себе смелости, чтобы проститься со мной.
Злость на Марка, за его кинжал, что пустил мне кровь. И убил меня.
Злость на Нейтана, за его тьму, что погубила так много невинных жизней. Погубила Криса. Он должен был жить.
И злость на себя. Я позволила всему этому случиться… Я была недостаточно сильна, и не смогла защитить Криса. Да и вообще никого… И я втоптала в грязь память о нем, в погоне за возмездием.
В моих раскинутых руках заискрились две яркие фиолетовые сферы. Я готова была обрушить их на это существо. Обрушить всю боль, которая раздирала меня изнутри. Сокрушить. Сломать. Испепелить эту неведомую тварь, крадущуюся во мраке. Я занесла руки, готовая метнуть сферы в него, но чужой резкий голос ворвался в мое сознание:
– Пригнись и закрой глаза!
Я повиновалась. Сферы рассеялись, испустив тонкие струйки фиолетового дыма.
Ловкая, как кошка, Эмори пронеслась мимо меня и метнула в тварь какую-то светящуюся склянку. Прогремел ярко-зеленый взрыв, озаривший флуоресцентным светом всю округу, и бледная тварь утробно завыла, хватаясь за глаза. Мгновение, молниеносный выпад светловолосой девушки, и существо отлетело на несколько метров, жестко врезаясь спиной в мусорные баки. Те, с жалобным звоном, опрокинулись, явив миру всё свое мерзкое содержимое.