Одной ночи достаточно
Шрифт:
Я с благодарностью посмотрел на кубинку. Она продумала все.
На прощание Полночь сказала:
— На улице не оглядывайтесь, я буду позади вас.
Женщина открыла дверь. При свете передо мной предстала ужасная фигура китайца. Казалось, он должен исчезнуть как дым, но не исчезал.
— Куон, вот мой друг. Я сказала ему, что вы его проведете.
«Труп» не ответил, только посмотрел на меня. Не могу сказать, видел он меня или нет.
На прощание Полночь произнесла:
— Когда проснетесь, вернитесь и найдите меня, — выпалила это и закрыла дверь.
Я сделал знак китайцу пройти вперед. Не очень-то хотелось, чтобы он падал на меня с лестницы.
На выходе из подъезда Куон остановился в дверях и, казалось, врос в землю. Весь его вид говорил о нежелании выходить на улицу. Я залез в карман и положил ему в руку доллар, который моментально исчез в складках его курточки. Китаец сдвинулся. Ага, приятель хотел, чтобы его «смазали».
Мы дошли до начала переулка и свернули в сторону. Тут наркоман обратился ко мне на плохом английском, не поворачивая головы:
— Давно знаете Полночь?
Я понял, что надо быть настороже. Он не такой дурак, как кажется, этот приятель!
— Да, когда работал в порту. Я знал ее мужа. Был их другом.
Должно быть, я ответил хорошо, потому что напарник одобрительно кивнул:
— Он живет в ней. Полночь не для легкой любви. Это знает вся улица.
Выйдя из переулка, повернули в противоположную сторону от той, куда сворачивал я в свой предыдущий выход. Мы были непохожими людьми — моряк и сгорбленный «призрак». У нас были разные цели, но шли мы в одно и то же место.
На улице было темновато.
— Вы никогда не «спали» до сих пор, — произнес наркоман с уверенностью, не глядя на меня. — Даже представления не имеете ни о чем подобном.
Мне сжало горло.
— Да, решил начать сегодня ночью. Жизнь трудна, и я хочу забыться.
Он пожал плечами.
— Вы заплатили.
Мы вошли в другую улочку, несколько шире и немного прямее переулка, где жила Полночь. В глубине, на входе одного из домов виднелись светящиеся вертикальные полосы. Это свет проникал сквозь щели между бамбуковыми палочками, которые висели в дверном проеме, образуя своего рода ширму.
Прежде чем подошли к этому дому, напоминающему антикварную лавку Чина, я понял, что мы у цели. Притон — здесь. Дрожь пробежала по спине.
Мрачная узкая улочка шла немного под горку, и мне казалось, что она ведет меня сквозь ночь к последней пристани, в пропасть без дна.
Мы остановились у входа. Свет в полоску и нас сделал полосатыми. Куон вытянул свою руку скелета и раздвинул ширму, давая мне проход.
Только на секунду я был как бы разрезан с ног до головы яркими светящимися полосами. Придерживая гибкую ширму, вошел внутрь.
11
Это был ночной бар. Ничего подобного, уверяю вас, я еще никогда не видел. Кипящий котел с миазмами, проклятиями и богохульством. Снаружи, хотя и в грязном вонючем переулке, была ясная ночь, здесь же все казалось окутанным паром, освещенным снизу. И сквозь эти испарения любая вещь смотрелась расплывчатой, размытой.
Бедный «Слоппи» с его наивной изысканностью казался «Рицем» по сравнению с этим местом! Человеческие существа, которые копошились здесь, под фонариками, окруженными светящимся паром, напоминали извивающихся червей. Они были черные, коричневые, метисы, желтые — представители всех рас, а точнее сказать, отбросы соответствующих рас. Были и белые, но в меньшинстве. Мне это играло на руку. Мог надеяться, что на меня не обратят особого внимания, пока я, надвинув фуражку на лоб, следовал за своим гидом.
Мы прокладывали себе дорогу в дальний конец помещения. Пробирались, можно сказать, по людям. Куон все время шел впереди.
Неожиданно я почувствовал, как на плечо легла рука, женская рука, но она тут же отдернулась, потому что я не остановился.
Куон сел за стол у самой стены. Мне удалось найти свободный стул, и присесть рядом с ним. Напротив нас сидел какой-то тип, опираясь локтями на стол и обхватив руками голову. Он даже не сдвинулся при нашем появлении.
Никто не заметил нас. Мы были всего лишь червями, копошащимися здесь.
— А теперь что? — спросил я.
— Ничего. Слишком быстро. Они видят, что вы мой приятель.
Официант в шелковой рубашке, мокрой от пота, принес нам пива, пахнущего плесенью. Здесь надо довольствоваться тем, что принесут. Впрочем, если это ставят на стол, значит, всегда найдется тот, кто это употребит!
Сбоку от нас находилась дверь. Она была приоткрыта, и за ней сидел тип с китайской газетой в руках. Официанты для заказа подходили к нему.
— Мы должны пить эту гадость? — спросил у своего гида.
— Курите сигарету, — ответил он. — Так, чтобы вас видели.
Мы закурили. Я следил за тем, что делает Куон. Китаец-«труп» казался более сонным, чем был до этого. Почему он затих, оцепенел, оставив догорать сигарету, зажатую между пальцами? Спустя несколько минут от сигареты отделилось немного пепла и упало на стол.
Я повернулся, чтобы посмотреть на «кассира» у двери. Казалось, он весь сосредоточен на газете, которая закрывала его лицо почти до глаз. Взгляд был направлен на иероглифы газеты.
— Не поворачивайте голову.
Я вернулся в прежнее положение.
Куон опустил руку и стряхнул пепел со стола, скользнув предплечьем по деревянной поверхности. Локоть не сдвинулся. Повторил это движение два раза.
Такие старания из-за небольшого количества пепла не согласовывались с его грязным видом, поэтому решил, что данный жест является условным знаком. Я стряхнул на стол пепел со своей сигареты и повторил жест моего приятеля несколько раз.
Краем глаза посмотрел в сторону двери. «Кассир» оставил свой пост, как будто потерял интерес к чтению. Он открыл дверь полностью, вошел в помещение, где находились мы, и прикрыл ее за собой. Сделал головой едва заметный знак и ретировался, закрыв дверь.