Одуванчики среднего запада

Вер Юрий

– Да.

– В какой квартире?

Мила гордо продекламировала числительные – фор-ван-фри.

Пожарник ухмыльнулся: «Ничего не забыли выключить?»

Мила побледнела.

– Кашу! – вскрикнула и ринулась в подъезд. Пожарный преградил ей дорогу.

Из распахнутого пожарниками окна повалил дым. Собравшийся у дома народ комментировал случившееся. Мила оцепенела, сжалась, стала похожей на облетевшее высохшее деревцо.

Появилась администраторша, подошла с постным видом. Молчит, а недовольство так и прёт из неё, не хуже той каши, убежавшей из кастрюли.

Вдобавок, как

из-под земли, нарисовалась Шапошникова Софья Давыдовна – Шапокляк, обязанная своим прозвищем мелочному характеру и первым четырем буквам фамилии. Причём, не поверите, в школе её дразнили Шапокляк; на работе в Облхозтрансе за глаза звали Шапокляк; муж оставил, как только понял, что живёт с Шапокляк. Куда бы она ни уехала, где бы ни жила, прозвище находило её, так по жизни была и осталась Шапокляк. Знала, привыкла, не обижалась и даже находила в этом особую перчинку.

– Подгорела кашка-та? – язвительно заметила она.

А Миле послышалось: «Ка-кашка», – дурно ей стало, голова закружилась, в пот бросило, грохнулась бы на асфальт, если бы не подхватили подружки

Ну, конечно, после «пожара» кутерьма, нервы, бессонные ночи и много-много валокордина из русской аптеки Милой было выпито, так как грозило ей выселение и прямая дорога в дом престарелых. Хорошо внук на юриста выучился – договорился с администрацией. Оставили Милу, взяв обещание к плите не прикасаться.

«У вас есть социальный работник Оксана, вот она пускай вам и готовит», – таков был вердикт.

Вечерами Мила ходила на чай к подружкам, оказалось, погорельцем быть не так уж и плохо.

В русском круге

«Мне завтра на работу, – говорила Люся сыну, обдумывая, что ей завтра надеть в «Русский круг».

– Ты никак не запомнишь – моя смена во вторник с двух до восьми, и по пятницам с девяти до трёх. Зайдешь вечером? У меня со среды – вкусненькое для тебя… Не скажу. Придёшь, увидишь.

В первый день посещения «Русского круга» к Люсе подошла незнакомка.

– Здравствуйте, меня зовут Соня, а вас?

– Люся.

– Будем дружить! – сказав, женщина развернулась и ушла. «Смешная», – подумала Люся. И действительно, её новая знакомая выглядела также странно, как и её неожиданное предложение дружить и последовавшее за этим исчезновение. Высокая, необъятных размеров в ширину, в шляпке с вуалью, в длинном шерстяном платье ручной вязки, из-под которого торчали два огромных ботинка, она походила на переодетого гренадёра.

Через неделю Люся, вновь столкнулась с ней. И снова услышала:

– Здравствуйте, меня зовут Соня, а Вас?

Соня смотрела на Люсю с неподдельным интересом, будто видела её впервые.

– Люся.

– Будем дружить! – заключила Соня, как и в прошлый раз. И Люсе показалось, что вопреки законам физики Соня легко и быстро вспорхнула, ударила ножкой о ножку и переместилась в другой конец зала.

За обеденным столом Люся поинтересовалась у соседки – знакома ли она с вон той крупной женщиной? «С Гулливершей-то? Познакомились? Не обращайте внимания, она не помнит ничего. Счастливый человек. Очень добрая.

Муж бросил, не выдержал. Перестала узнавать его. Каждое утро спрашивала кто он, и как его зовут. Если бы сестра родная не смотрела за ней – давно бы Софу в дурдом для престарелых отвезли». Люся посмотрела на сидящую на другом конце зала Софью, она весело болтала с соседями по столу, её глаза блестели, лицо светилось счастьем. «Большой ребёнок, – подумала Люся. – А может так и жить легче».

«Русский круг» был центром культурно-общественной жизни русскоязычных пенсионеров, здесь заключались пари, брачевались, влюблялись, сплетничали, демонстрировали наряды, спорили и соглашались, ненавидели и обожали, обменивались рецептами и секретами долголетия – здесь было всё!

«Детсадовцы» выгрузились из автобуса, самые резвые заторопились, чтобы первыми сесть в массажные кресла. Кресел было всего два – из-за них возникали настоящие баталии:

– Кто первый?

– Кто последний?

– Не надо придумывать! Вас не стояло. Как Вам не стыдно!

– Ваше время истекло, а вы всё сидите!

Чтобы упорядочить массажные процедуры и тем самым удовлетворить потребности всех желающих, составлялись списки, точь-в-точь как в родном СССР за колбасой.

Те, кто не вступал в борьбу за массажное кресло, шли в «лавочку».

– Люся, что Вы сегодня такая потерянная?

– Не спала, голова болит.

– А я вам таблеточки дам, у меня остались. Очень хорошие таблеточки, помогают от головы, и сон хороший. Вы попробуйте, подойдёт, скажете своему доктору – он вам выпишет.

Женщина полезла в сумку за лекарством. Люся взяла баночку из вежливости, пить эти таблетки она не собиралась.

– Ну, так что ж, водички?! Запить надо.

Женщина метнулась к пластиковой ёмкости с питьевой водой.

– Вот, – она протягивала Люсе стаканчик до краёв, наполненный водой.

Люсе ничего не оставалось как выпить лекарство. Через час участливая женщина снова выловила Люсю: «Ну как, помогло?» Голова у Люси раскалывалась, но она ответила: «Да, лучше. Спасибо».

Женщина заулыбалась: «То-то! Хорошие таблеточки. Вера Кац никогда плохого не порекомендует». Люся выдавила из себя улыбку. Ей хотелось затеряться где-нибудь в дальнем закутке, закрыть глаза и не двигаться, а лучше лечь, чтобы никто её не трогал. Пять-десять минут, ну полчаса и боль пройдёт.

Вера Кац не знала, что у Люси за плечами тридцать лет врачебной практики. Люся людей лечила, а себя нет, как сапожник без сапог. Жила по принципу: «Пройдёт, а кто болезнь ищет, тот всегда найдёт».

Какое чудо! Сегодня по безумно низкой цене мочалки. Пропащая в коммерческом плане китайская синтетическая мочалка неожиданно стала объектом всеобщего вожделения – одна за доллар, а пять за три. Раскупали мочалки на ура! Брали по пять – дабы осчастливить всю родню. Покупка приносила обладателям моральное удовлетворение, прилив энергии и здоровья. Те, кому не досталось, с надеждой спрашивали – подвезут ли на следующей неделе. Продавщица делала загадочное лицо, но затем, словно разгадав ответ, обещала, что попробует достать.