Оды на злобу дня. Часть 3
Шрифт:
Жужжит неслышно вал кардана, салон летит как на волнах. Езжай в другие города-на, туда, где раньше не был-нах! Под звуки «Радио шансона» туда, где быль живет и небыль, катись быстрее колесо-на по всей по нашей по стране-бль! Пейзажи проплывают в окнах. Великой кажется страна, пока гудит в обмотках ток-нах и двигает колеса-на!
Совсем не требуя бензина, машина экономит рубль. И смело едет по грязи-на! И смело гонит на ветру-бль! Скрываясь в утренних туманах, плывет по трассе как корабль. Так быстро, аж сойти с ума-нах! Давно уж мне её пора-бль! Осоку на лесных полянах неслышно бампером разгреб — хоть на рыбалку, хоть в поля-нах доедешь без проблемы-йоп! Поехать с удочками к вобле, гостить у тещи на блинах — с таким автомобилем всё-бля теперь возможно стало-нах!
Автомобиль-красавец,
И пробка на путях шоссейных для кошелька уже не гибель: нажал на стоп — сиди, глазей-нах. Аккумулятор береги-бль. Все двинулись — завел мгновенно. И так сто раз, как кинодубль. И сэкономил сотни две-на — потрать их лучше на еду-бль!
Я жду ее! Я сразу оптом, продав имущество своё, куплю машину эту, йопта! Машину эту марки «ё»! Ну, первых сто отправят в Кремль. Пройдет весна, придет ноябрь, и там уже в любой дыре-мль смогу купить ее и я-бль! Пусть видят жители района, как я в оранжевых штанах сажусь в машину марки «ё»-нах, и еду заправляться-нах! Советам дружеским не внемля, я, непреклонный как констебль, не за бензином еду! Не, мля! К розетке еду на столбе-бль!
Средь легковушек иноземных мы как бы в разных временах. На свалку им пора совсем-нах, они давно не в теме-нах! А ты, счастливый, словно дембель, рулишь машиной марки «ё»! С которой никаких проблем-бль! С ней лишь одна проблема-йо: сажать за руль бухих и пьяных, и даже просто с бодуна в нее, по-прежнему нельзя-нах. Но все равно я буду-на! Ведь как гаишникам в погонах теперь остановить ее? Им в рупор прокричать чего-нах? «Остановись, машина-ё»?
Машина «ё» на жидких ионах с дизайном в радужных тонах! Я знаю точно: ты — моё-нах! Мечта поэта, йопта-нах!
14. Идеи нового мэра
Уже которую неделю москвичи и блогеры из других мест следят за инициативами нового мэра столицы. И все больше удивляются. Идей накопилось такое количество, что Леонид Каганов решил: пора писать оду.
"Шухер, препод! — крикнул кто-то. — Быстро сели!" Все затихло, прекратился гул смешков. Дверь раскрылась. С черным кожаным портфелем появился бывший мэр Москвы Лужков. Как обычно, был он строг, хотя и весел. Но при нем никто и пикнуть не посмел. "Кто дежурный? — он спросил. — Вставайте, Ресин! Почему сухая тряпка? Где наш мел? А пока дежурный сходит нам за мелом, — продолжал неспешно бывший мэр Лужков, — я прошу вас, пусть поднимут руку смело те студенты, кто к экзамену готов…"
Гробовая тишина сверлила ухо, вся студенческая группа замерла. Было слышно, как летает в зале муха. Или, может быть, не муха, а пчела. И вздохнул Лужков, почесывая пузо, и обвел аудиторию рукой. "Что ж такое? Пятый курс! Студенты вуза! Дисциплины, извините, никакой! Вы же даже не владеете азами! Учишь, учишь, приводя себя в пример… Как вы будете сейчас сдавать экзамен? Я не знаю!" — огорчился бывший мэр.
В это время в кабинет с кусочком мела вышел Ресин, как выходят на крыльцо. Он пиджак слегка испачкал в пятнах белых, но зато имел довольное лицо. "Это мел? — спросил Лужков. — Вот это — весь он? Как достал? Смотри, не лги!" — добавил он. "Эта, там… — забормотал, смутившись, Ресин, — я там мела заказал пятнадцать тонн… Взял на кафедре кредит под ваше имя… И доверенность за подписью жены… Полвагона взял декан, но фиг бы с ними, ведь они еще остались мне должны. Мел спихнул с аукциона, чек подделал, возбудил сам на себя пятнадцать дел, и закрыл их. И принес кусочек мела! Вы просили? Вот, держите, это мел! Я и денег вам принес. Не то чтоб подкуп, а процентик от обратки…" — Ресин сник. "Это пять, — сказал Лужков, — давай зачетку. Вот единственный нормальный ученик! Извернулся, но в итоге сделал дело! Что он выгадал при этом — не вопрос. Было сказано: достать кусочек мела. Дело сделал? Дело сделал! Мел принес!"
"Ну, начнем! — сказал Лужков, достав билеты и раскладывая ровно как пасьянс. — А пойдет у нас к доске… Пойдет к доске-то… И пойдет у нас к доске… Пойдет у нас…" Все затихли, понимая степень риска. Понимая, как опасно первым лезть. И скользил лужковский палец вниз по списку. И в итоге раздалось: "Собянин! Здесь? Без вещей идем к доске, билеты тянем. Незнакомое лицо и без примет. Я не видел вас на лекциях, Собянин! Вы надеетесь халявно сдать предмет? Вы, надеюсь, почитали хоть в конспекте? Так. Билетик номер два из старых тем: пробки в городе на Ленинском проспекте, что предпримем для решения проблем?" И услышал: "Это где? Не знаю. Надо… Если все ряды забиты — прямо все? А, придумал! Дам водителю команду, чтобы двигался по встречной полосе!"
"Детский сад! — вздохнул Лужков. — Рисуйте схему! Что построим, где попилим, чем возьмем? Вы, Собянин, хоть разок учили тему? Или думаете только о своем? Что молчите? Так теперь молчать и будем? Вы хоть знаете какие-то слова? Ни себе, ни, так сказать, простейшим людям! Хорошо, вопрос билета номер два: нет парковок на Тверской, но мощный трафик, как мы справимся с проблемой городской?" И услышал: "Запретить парковки нафиг. Пусть не ездят на машинах по Тверской!" "И еще, — сказал Собянин с оживленьем, — посносить бы все палатки и ларьки! Зря стоят они, мешаются движенью, покупают в них продукты дураки. Место заняли, а платят лишь немножко! Потрясти ларьки бы надо по уму! Эта крошка, ну, которая картошка, горожанам абсолютно ни к чему! А еще бы потрясти все рынки крепко! И дотации обрезать у спецшкол!"
"Что за бред! — вскочил Лужков, теряя кепку. — Тут не тянет и на двойку, прямо кол! Мелко! Грубо! Примитив! Смотреть противно! Что за методы? Ведь двадцать лет прошло! На экзамен вы пришли в штанах спортивных, предлагая по ларькам трясти бабло! Надо ж с пользою украсть себе чего-то, но улучшить чем-то город, хошь не хошь! Нет, Собянин, никакого вам зачета! Прямо стыдно мне за нашу молодежь!"
15. Презерватив — не грех
Папа Бенедикт XVI заявил, что использование презервативов для защиты от ВИЧ является шагом в сторону более ответственного сексуального поведения. Для Леонида Каганова в таком заявлении папы нет ничего удивительного.
Несмотря на шум и визги патриархов и мадонн, пресвятейший папа римский людям разрешил гондон. Разрешил в своем декрете в три пергаментных листа — то, что числились в запрете от рождения Христа. То, что силы не жалея, корчевали как могли — словно ересь Галилея про вращение Земли. "Смело пользоваться будем, я решил закрыть вопрос!" — как-то так примерно людям Прометей огонь принес.
"Он, гондон, маячил где-то, смуту делая в умах. Им пугали малых деток в католических домах. Был он с самого начала — много тысяч лет ему. Ох, не яблоко вручала Ева парню своему! В красоте иносказаний мы забыли суть греха: нет за фрукты наказаний, фрукты кушать — чепуха. Мы молчим, сказать не смея, а ответ при этом прост: Ева встретила не змея — шкурку змея в полный рост. И тогда, весь род карая, заявив, что это грех, выгнал нас Господь из рая. И берет туда не всех.
Кто в пристрастии к гондонам перед богом виноват, с тех времен с посмертным стоном направлялся прямо в Ад. Там гондононосцев грешных всех ждала сковорода: и без следствия, конечно, и без Страшного суда. Люди, что его надели, были прокляты, пардон. Был до нынешней недели адской ересью гондон.
Нынче люди все с приветом, ничего святого нет. И гондон на фоне этом — безобиднейший предмет. Нынче хоть горбушку хлеба у детей не отбирай — и уже пойдешь на небо, и уже годишься в Рай. Совести у граждан мало — только гадости в душе. Снизил проходные баллы в рай Господь давно уже. Вон чего творится в мире: все давно огнем горит, всем бы лишь бабла натырить, да свалить на Бейкер-стрит. Я, — понизил голос папа, — сам не против, только за. Но, наверное, пора бы правде посмотреть в глаза. Со времен начальной школы среди вас любой, пардон, независимо от пола откровеннейший гондон. Мы погрязли среди пьянок, затерялись среди тьмы. Мы венчаем лесбиянок, голубых венчаем мы. Мы, не делая секрета, в папском бизнесе своем алкоголь и сигареты без налогов продаем. Мы качаем сплошь и рядом — и программы, и кино. Тут, конечно, муки ада за гондон давать смешно. Нам гондон — родной и милый. Средь католиков-отцов половина педофилов, например, в конце концов! И чего теперь? И что нам? Я бы так сказал за всех: слава богу, что с гондоном! С ним уж точно меньше грех! За гондон теперь от силы — плюс ступень у входа в рай. Хоть гусей иди насилуй — только СПИДом не хворай! Нам ли, благородным донам, чувствовать себя в грехе? Я вот сам хожу с гондоном, мало ли чего, хе-хе…"