Офицер. Слово чести
Шрифт:
Банкет по поводу награждения, да получения должности, прошёл неплохо, хотя того что я хотел сделать не смог. Один незнакомый мне жандарм, которого я не приглашал, но он присутствовал, помешал этому. Вроде бы всё хорошо шло, я подобие тамады нашёл, которой развлекал гостей, ну и приняв поздравления, поблагодарил всех и началось веселье. А когда все в курилку направились, тоже зашёл, но и вот стал сообщать офицерам о тех сведеньях что я якобы получил в столице. Мол, ожидается война с Германией, скоро, уже августе. Многие призадумались, границы-то рядом, а тут этот гадский поручик вылез. Мол, не за эти ли сведения Император попросил меня удалится из столицы? Похоже тот знал о чём спрашивал, пришлось сознаться, что и поэтому тоже. Так что офицеры снова пришли в хорошее настроение, и я понял, что они информацию о скорой войне выбросили из головы. Нет смысла их убеждать отправлять жён и детей вглубь страны, и намекать что неплохо бы выкопать хоть какие-то укрепления перед городом. Похоже побегут они, как германцы начнут, быстрее своего визга. Так что я был вынужден констатировать провал своей миссии, слушать меня не станут. А всё поручик тот виноват, из жандармов. И ведь не спросишь какого хрена тот у меня на празднестве делает, наверняка кто из приглашённых коллег привёл, они могут это делать. Офицеры полка конечно кривились, видя жандармов, но особо ничего не делали, а когда градус повысился уже и пили вместе, на брудершафт не было,
Однако не всё так плохо, в чём-то я потерпел поражение, но в чём-то выиграл. Был среди приглашённых и интендант полка, и вот когда мы с ним пообщались, тот мимоходом сообщил о двух пулемётах на складе конфискованного оружия у пограничников. Никому они не нужны, под германский патрон. Однако я воспылал. На следующий день, проверил как дела в подразделении, вывел его за город, пока просто покатались, ну и резко разворачивались, направляя пулемёты на цель. Тренировка лёгкая, пока просто смотрел и прикидывал кто на что способен. Тут торговцы ещё две подрессоренные пролётки подогнали, и теперь их в команде семь, плюс моя, с личными вещами. Так что расчёты с «Мадсенами», теперь тоже имели транспорт. А я, отправив Крапивина получать запас патронов, выдав наряды и все три телеги, заглянул к пограничникам. Пулемёты у них были, и что удивительно, тоже «Мадсены». За десять бутылок водки, и бумагу из канцелярии полка, с просьбой передать их нам на баланс со всем запасом патронов, эти пулемёты теперь у меня. Расчёты имеются. Вот и получается, что у меня теперь восемь пулемётов в подразделении. Три «Максима» и один «Мадсен» у Букина, и четыре ручника у Скопова. Я учил из ручных пулемётов стрелять по самолётам, это основная защита от атак с воздуха, ну и другие приёмы, дело шло, даже удалось ещё две патронные двуколки получить и санитарную от интендантов, небольшое пополнение, да фельдшера в подразделение, хотя по штату его не должно быть. А тут такая новость от моего дядьки.
— На жандармов работает, — озвучил я свою мысль. — Придётся убрать его.
— Кх-х-х?.. — дядька сделал вид что самоповесился.
— Тебе бы кого закопать, — хмыкнул я. — В чём он подозрения вызвал?
— Поначалу Егор заметил, как он в твоих вещах роется. А потом я уже видел, что он изучал листы тут на столе, утром, когда ты после завтрака одеваться пошёл. А Крапивин говорил, что один из солдат в увольнении видел, как тот выходил из здания где жандармы устроились.
Мы с казаками уже давно перешли на ты, по моей инициативе, но это когда никого рядом, в ином случае при свидетелях те ко мне на вы обращались и со всем уважением. А меня те действительно уважали, я это замечал. Сейчас же откинувшись на спинку стула, я размышлял. Егора нет, ужин готовит, время вечернее, после учений я вот вернувшись документами занялся, ещё часок поработаю, и перед ужином позанимаюсь с дядькой, а вот денщика не было, убежал в лавку закупить часть припасов, и думаю Егор его не просто так отправил, дал нам возможность без свидетеля поговорить. Хозяев не считаю, да и нет их, в гости ушли к родственникам на соседнюю улицу, ещё не вернулись. Вроде именины там.
— Понятно… — задумчиво протянул я. — Да, от денщика будем избавляться. Убивать не нужно, просто выгоним за воровство. Подкиньте в его вещи что из моих, начнём поиски, обнаружите у него, набьёте морду и пинками прогоните. Не забудьте тихонько шепнуть солдатам в моём подразделении за что его выгнали, чтобы не привечали, доносчиков у нас не любят. А я организую перевод его в другое подразделение.
— Кулаки почесать о морду жандармского прихвостня, это мы за всегда, — оскалился тот.
— Сами всё сделайте, только аккуратно, чтобы никто не подумал, что это всё инсценировка.
— Инср… ровка? — не смог выговорить тот. — Чего?
— Игра. Не по-настоящему.
— Ага, ясно. Тогда подкидывать ничего не будем. Сейчас тот вернётся, и я твои часы из серебра покажу ему, скажу, что нашёл пропажу в его вещах, ну и прогоню.
— Можно и так. Действуй. Да, вечером вовремя ужина поговорим, есть любопытная тема, думаю вам тоже она будет интересна.
— Хорошо.
Тот ушёл, а я вернулся к изучению документов. Надо будет дать задание моему писарю в подразделении, тот в канцелярии обычно работает, некоторые переписать, и дополнить. Да, на письма что мне приходили я отвечал. Вчера стряпчий по телеграфу подтвердил, документы доработали, отчисления по обеим лицензиям будут идти на мой счёт в банке Парижа. Надеюсь, наберётся какая сумма. С директором завода, Иннокентием Михайловичем тоже в переписке состоим. Тот сообщил что старые контракты закрыл, долгов теперь нет, и сейчас завод перешёл полностью на выпуск касок и котелков. Знаете, кто их закупает? Франция. От наших всё также ни слуху, ни духу. А у нас доход пошёл. Уже двадцать тысяч касок, и примерно столько же котелков в ящиках были отгружены на французское судно, и оно ушло во Францию. С девизом моего завода. Есть разные мелкие проблемы, но они решаются. Например, упаковка, нужна упаковочная бумага и ящики, а приходится закупать. Я сообщил об этом стряпчему и тот на моё имя купил лесопилку и барак с оборудованием плотников, и теперь там делают ящики, работают только на мой завод, вполне успевают. Фабрику где бумагу делают, купить не удалось, слишком дорогая, вот выбить постоянные поставки рулонов бумаги, смогли, теперь нет перерывов в поставках, даже запас на складе образовался. Цех новый ввели в строй, женщин наняли, заплата не сильно меньше чем у мужчин, и те так активно работали. В общем, мои предприятия не стояли, французы заказали по сто тысяч того и другого. Лягушатники явно к войне активно готовятся, раз так спешно закупают амуницию, пока у себя не наладили производство, но пользуемся, пока есть такая возможность. Газеты тоже работали, было несколько постоянных корреспондентов и редакторов, но и студенты неплохо подрабатывали внештатниками. Правда, фотограф на три газеты был один, и те его использовали, когда он нужен. Даже я отправил вчера статью, и надеюсь она выйдет в «Русском патриоте». Хотя о чём это я? Конечно выйдет, не на первой полосе, скорее даже сзади, на последней странице, но думаю моя статья вызовет фурор. Это пока мой первый пробный опус, посмотрим, как выйдет. Как оказалось, я не был обделён некоторого литературного таланта. Раньше не знал, сочинения в школе писал как все, потом на службе рапорты и доклады писал, тоже ничего такого не заметил. А тут занялся и неожиданно увлёкся.
А статья, между прочим, ну очень интересная, и я думаю она вызовет взрыв негодования среди офицеров, но именно им моё такое послание и было направлено. А это всё та же тема. Бравада, что царила в среде офицеров. Мол, мы не кланяемся пулям. Вот я и дал сухую статистику, сколько офицеров будет выбито в первые недели войны, и что будет с частями и подразделениями, как те превратиться в неуправляемые стада. Хватит убить старшего офицера как те в панике бегут в тыл открывая дорогу врагу. В общем, на целую страницу описал. Мол, мы нисколько не сомневаемся в храбрости офицеров, но и голову нужно иметь. Или храбрость или служение государству, потому как иначе, они делают только хуже своей Отчизне. Ну и всё такое. Довольно неплохо получилось, старался пристыдить за такую глупую браваду. В конец приписал, что конечно положить жизнь за своё государство — это хорошо, чем и бравируют многие офицеры,
С денщиком всё прошло хорошо, показали вещицу якобы найденную в его вещах, обвинили в воровстве, не красиво, понимаю, но так нужно, ну и кинув ему его же пожитки, пинками прогнали прочь. А тот кричал о своей невиновности, и был прав. Я же с холодностью в тоне велел ему идти в расположение, мол, завтра поговорим. Тот ушёл, а мы, потренировавшись с дядькой, после неё ополоснулись из ведра, вода тёплая, нагрелась на солнце, и сели ужинать. Тут и хозяева пришли, в доме обустраивались, а я решил поговорить с обоими казаками. Приступив к чаю, к нему были ещё теплые ароматные булочки с вареньем, Егор оказался изрядным кулинаром, сказал:
— Город у границы, и разных контрабандистов тут хватает. Разбогатели те на контрабандах, надо бы тряхнуть их. Как на это смотрите?
Как оказалось, смотрели те на это крайне положительно, поэтому внимательно смотрели на меня, ожидая продолжения, а оно было. Ведь не только они ко мне присматривались, но и я к ним, и четырёх дней мне вполне хватило чтобы понять, с казаками можно иметь дело. Надёжные — вот как можно их охарактеризовать одним словом. А с чего начать, мне было известно, всё же со старшим тут контрабандистом я пообщался предметно очень серьёзно и тот дал общий расклад по району. Посетил я только одного хуторянина, где вещи Игоря были, однако контрабандистов, которые и после гибели старшего будут работать, ту хватало. А работать они будут, слишком крепко завязаны в этом деле и имеют связи с той стороны. Стоит их навестить, да попросить поделится не праведно нажитым. А то отчислений по лицензиям пока нет, то что получает завод за производство касок и котелков, всё идёт на расширение и модернизацию производства. Пользуясь возможностью, я постепенно обновлял всё оборудование и станки на самое новейшее и совершенное. Так что ещё полгода дохода от них ждать не стоит. Там с краю, убрав часть забора, строится ещё одно длинное кирпичное здание корпуса будущего производственного цеха. Пока цены невысоки и война не началась, я и вкладываюсь в расширение. Поэтому кроме как моего же счёта в Русско-Восточном банке, где двадцать пять тысяч, больше ничего нет. Есть ещё один счёт, но с него кормятся три газеты, на самоокупаемость они пока не вышли, хорошо если в ноль выходят. Колонка объявлений на всю последнюю страницу купеческой газеты, только-только начала давать доход, купцы распробовали способы подавать рекламу или сообщать что имеют на продажу, быстро так находя клиентов, остальные пока в убытке. Типографии зарабатывают, но всё уходит на оплату рабочим и их содержание, тут тоже нужно ждать пока не привлекут клиентов и не пойдёт хоть какой-то стабильный доход. Однако по газетам я был в курсе, что они деньги будут тянуть, оттого и открыл им счёт, резерв на голодное время, а пока те работают, и развиваются.
Вот только у меня кроме личного счёта резерва в средствах не было, а я бы хотел его иметь, поэтому надежда на контрабандистов была вполне серьёзной. Я о том, что стоит их пощипать, в будущем, задумался ещё когда того старшего контрабандиста потрошил на информацию. И вот сейчас это время пришло и стоит воспользоваться теми знаниями что у меня есть. Возможно некоторые уже неактуальны, но всё равно что-то использовать возможно. Пока война не началась, стоит поднять своё благосостояние на максимально возможную высоту, да и во время войны за счёт германцев тоже не нужно кое-чем щёлкать. Я не торгаш или какой-то там барыга. Меня можно назвать в некотором роде дельцом, я этого не стыжусь, воспитание такое, что в будущем и офицеры были вынуждены зарабатывать, чтобы купить хлеб. Я смотрю на местных офицеров, они спину не согнут, чтобы подобрать то что упало, это видите ли урон их чести. Это нужды они не знали, во Франции таксистами ещё не поработали, там понятия и нравы быстро поменяются. А вот я наклонюсь, я подберу. И вот эти контрабандисты, или германцы, все трофеи с них, это то чем побрезгают другие, а я приберу. В этом казаки были похожи на меня, и мне кажется, в этом роде те меня принимают за своего. Наверняка те уже задаются вопросом, а не казацких ли я кровей? Не спрашивали пока, но думаю вопрос назреет и те поинтересуются. Правда, то что я Волков и у меня родственников если не пол-Москвы, то всё равно немало, те в курсе. Письма-то приходят. Вон, младший брат решил бросить учёбу в техническом университете, и пойти на военную службу. Еле отговорил, срочную телеграмму отправлял, тот уже экзамены сдал и поступил университет. Пусть учится на инженера. Сам я о карьере военного не мечтаю, сразу подам прошение об отставке, как война закончится. Это если наша возьмёт, ну а если нет, там уже не важно.
По родственникам тоже ситуация интересная. У меня два дяди служат, один ротмистр в кавалерии, другой капитан второго ранга, старпом на старом броненосце на Балтике. Есть ещё кузены и разные братья, четверо служат, и двое учатся в разных военных заведениях. Кстати, один из троюродных братьев сейчас корнет в Пограничной Страже. Только служит далеко, на Дальнем Востоке. Он в один год с Игорем выпустился. Так что служивых среди нашего рода хватает. В высоких чинах не ходим, но воюем хорошо. Дворянская честь и честь семьи дело хорошее, однако, я как ни смотрел, но такое изымание средств у контрабандистов, и трофеев с германцев, для меня никакого морального урона не несут. В этом и есть разница в воспитании, то что для местных полное табу, для меня норма. Я тут как по минному полю хожу, уже сколько раз по краю ходил, но пока держусь. Поэтому по работе с контрабандистами, должны знать трое, я и мои помощники. Эта одна из основных причин для чего они мне нужны были, учёба и наставничество на втором месте. Вот с германцами сложнее, свидетелей будет немало, но к счастью самому мне там мараться не нужно, у меня казаки есть и те с удовольствием сделают всё за меня. Для них как раз это нормальная работа. Для вида я буду их журить, да и то если их поймают на горячем, ну и дальше отправлять за трофеями. Тут тоже по всякому их можно взять, но я надеюсь на засады, огонь в упор, разогнать выживших и дальше сбор. Особенно обозы и тылы привлекают внимание. Если кассу какой части возьмём, то всем хорошо, а марки я приберу, пригодятся. Если что, сделаю кассу нашей пулемётной полукоманды, выдавая средства солдатам в некоторых случаях. За гибель родственникам отправим, за ранение выплаты сделаем. Найдётся куда потратить, но касса моя будет, и там отнюдь не всё. На сбор самых ценных трофеев направлю казаков, и если что ценное будет, заберу, не сообщая никому, чтобы в мародёрстве не обвинили. Те более видя, как ведёт себя Зиновьев, сразу понял, что трофеи ему не интересны, и для него это всё равно что быть мародёром. А для меня нет, для меня всё по-другому. Как я уже говорил, воспитание иное. И знаете что? Мне моё воспитание нравится больше, чем у местных, я гибче и психологически более стоек. Жаль всё же что зама я не смог уговорить отправить жену в тыл, тот ответил категорическим нет, но это уже его решение. Биться лбом о кирпичный забор непонимания, я не собирался. Привычка такая, говорю один раз, дальше уже не мои проблемы.