Официальное заявление

Линд К. А.

Когда они приехали, их встретила съемочная группа. Брейди предупредил Лиз, что после того, как они проголосуют, кто-то из них, вероятно, задаст им несколько вопросов. Стандартный протокол.

– Итак, - прошептал он, пока они стояли в очереди позади маленькой пожилой женщины с тростью.
– За кого собираешься голосовать?

Лиз хихикнула и покачала головой.

– Ты такой дурак.

Он приподнял бровь.

– Конечно за тебя, - сказала она, качая головой.

– О, хорошо. Мне нуден каждый голос.

Лиз

рассмеялась и пошла вперед, чтобы опустить свой избирательный бюллетень. Брейди взял свой, и вошел в кабину для голосования. Он со вздохом посмотрел на свое имя. Он надеялся, что никогда не привыкнет к этому ощущению при виде своего имени здесь. То, что люди должны за него голосовать, никогда не должно стать обычным явлением. Он хотел победить, но это было не право, а привилегия, которую нужно было заслужить.

Он заполнил бланк, штампуя свое имя, а после чего вышел из кабинки. Женщина, скалясь во все зубы, вручила ему наклейку «Я избиратель Северной Каролины». Он с гордостью наклеил ее на костюм, а затем вышел на улицу.

Его ждала Лиз. Она выглядела так, словно ей вскружило голову от полученного опыта.

– Я только что выполнила свой гражданский долг, - торжественно произнесла она, указывая на собственную наклейку.

Он наклонился и прошептал ей на ухо.

– А я думал, ты выполнила его сегодня утром.

Она зарделась и слегка шлепнула его по плечу.

– Брейди Максвелл.

– Всегда к вашим услугам.

– Конгрессмен Максвелл, - перебивая их, позвал журналист.
– На пару слов, если не возражаете?

– Конечно, - дружелюбно произнес он.

Он отошел туда, где стояли репортеры, и ответил на их вопросы. Было приятно чувствовать себя свободным. Он отдал свой голос, и сделал все, что мог, чтобы обеспечить себе победу. Теперь там были волонтеры, которые пытались призвать людей проголосовать, и люди будут это делать до тех пор, пока избирательные участки не закроются.

Впереди ему предстоял напряженный день, чтобы добиться активного голосования от избирателей, но он делал это охотно. Если бы он не смог присутствовать там вместе со своими сторонниками, то зачем бы им тогда утруждаться?

День выдался плодотворным. У всех было прекрасное настроение. Город был переполнен разговорами о выборах. Было ли это благодаря волонтерам, которые были готовы оказать свою помощь везде, где могли, или просто из-за горожан, которые были счастливы тому, что агитационная кампания подойдет к концу, перестанут загружать их голосовую почту, а телевидение освободят от агитационных роликов, что-то особенное целый день витало в воздухе.

Избирательные участки уже почти закрывались, когда Брейди и Лиз приехали в штаб-кваритиру, чтобы дождаться репортеров. Когда они получили информацию, которая должна была сообщить о его победе или проигрыше на одном из избирательных

участков, Лиз была очень молчаливой и задумчивой.

– Итак…где мы находимся?
– наконец-то спросила Лиз.

Он понял, что она выглядела встревоженной.

– Мы внизу, - ответил он ей.

Даже не спрашивая, он понял это по взгляду Акселя.

– Будет неопределенный разрыв, - поправил его Аксел.
– Я снова выйду на связь. Надеюсь, за нас проголосовали. Вы оба должны быть готовы сегодня отпраздновать.

Брейди кивнул, а Лиз просто закусила губу.

– Что твориться в этой симпатичной головке?

Она отвернулась в строну и, казалось, ушла в раздумья.

– Если ты проиграешь, это будет по моей вине, - прошептала она.

– Вот что тебя тревожит?
– со смехом спросил он.

Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть на него.

– Если я проиграю, это потому что народ Северной Каролины из Четвертого округа не захотел, чтобы я был их представителем. Это единственная причина. Ни ты, ни я не смогли бы ничего сделать, чтобы это изменить. Понятно?

– Но…

– Нет. Я не позволю тебе винить себя. Если я проиграю, это на мне, - искренне ответил он.
– Но я еще не проиграл.

– Я знаю. Но…

– Давай подождем окончательных результатов, а потом уже будем обсуждать кто виноват.

– Прости, - качая головой, произнесла она.
– Думаю, я просто волнуюсь.

Н рукой провел назад по ее волосам, после чего отогнал прочь всю ее тревогу своим поцелуем. Она стала его опорой, его силой. Он мог дать ей то, что она всегда давала ему, когда он волновался.

Когда он отстранился, она не держалась на ногах, ее губы слегка опухли, а на лице был румянец.

– Как тебе это удается?
– прошептала она.

– Что?

– Заставить меня полностью забыться в тебе.

– Только давая тебе попробовать твое же лекарство.

Она улыбнулась ему, и он снова утратил контроль. Он сомневался, как мог когда-либо думать, что сможет прожить без этой улыбки. Он знал, что сегодня значимый вечер для них. В феврале они открылись публике на счет своих отношений, зная о последствиях, которые могли ждать его в ноябре. Сегодня они узнают, сбылись ли это последствия.

* * * 

Брейди переоделся в свежий черный костюм и завязал темно-синий в мелкий красно-белый горошек галстук. Он не подумал, что повторно баллотируясь в Конгресс, он мог начать волноваться из-за результатов еще сильнее, чем прежде. Когда он победил два года назад, он находился в ужасной депрессии, но, даже не смотря на это, он все равно волновался, его мысли автоматически возвращались к Лиз. Он задавался вопросом, должен ли он был пойти за ней, или чем она занималась, принял ли он правильное решение.