Официантка и миллионер
Шрифт:
Войдя в номер, она от неожиданности вздрогнула: возле инкрустированного слоновой костью столика в роскошном кресле сидел Пьер и потягивал вино из хрустального бокала.
— Привет! Вот так сюрприз! — Эмма приняла независимый вид. — Как вам удалось опередить меня?
Пьер с восхищением смотрел на нее: какая она сейчас была хорошенькая! Румяная, с чуть растрепанными кудрями и блестящими карими глазами, Эмма, казалось, сошла с картины Ренуара. Еще полчаса назад он занимался скучнейшими делами и, придя в отель, решил выпить бренди, чтобы привести себя в хорошее настроение,
Пьер поднялся, снял галстук и стал снимать пиджак, не сводя с девушки пристального страстного взгляда.
— Встреча была скучной, но чрезвычайно важной для моих дел. Ну а вы.., ты? Как Париж? Надеюсь, ты не настолько устала, чтобы продолжать развлекательную программу?
— О, я очень счастлива. Мы с Майлзом поднялись на Эйфелеву башню, без него я ни за что не решилась бы подойти к перилам. Встретилась со своей подругой Флер, потом.., потом был Лувр. Пьер, как я вам благодарна за Париж! Собственно, я вернулась, чтобы отдохнуть.., мои бедные ноги… — Эмма жалобно посмотрела на Пьера.
— Давай-ка я помогу тебе раздеться. — Он подошел к ней и стал снимать с нее плащ. — А куда ты дела Майлза? — Но тут он увидел на ней платье, подаренное Флер, и обалдел: настолько оно ей шло, подчеркивая красоту бедер и высокого бюста. У него закружилась голова от ее запаха: каких-то изысканных духов и сугубо женского, интимного. Черт бы побрал цивилизованные методы ухаживания! Он готов был наброситься на нее тут же, как дикий зверь где-нибудь в чаще леса настигает самку…
Эмма скрестила на груди руки, как бы отгораживаясь от его горящего раздевающего взгляда, и упорно разглядывала совершенно неинтересную ей статуэтку охотника, пусть даже из самого дорогого севрского фарфора… Но все было бесполезно. Между ними уже возникло сильнейшее электрическое поле.
Эмма, затаив дыхание, ждала… Все красоты Парижа временно померкли перед тем, что должно было случиться. Ее как магнитом тянуло к этому мужчине, которого судьба подарила ей.., пусть на несколько дней. Даже непонятно, как оказались в одно время и в одном месте Эмма Робартс, официантка, и Пьер Редфайлд, светский лев и миллионер? Здесь какая-то ошибка, ведь ясно, что для него это всего лишь игра!
— Майлз поехал к себе, сказал, что будет ждать ваших распоряжений, — тихо сказала она.
— Вот как? — Пьер подошел к столику, на котором стоял телефон, набрал номер и стал что-то говорить по-французски.
Эмма сначала не включилась в разговор, французский она учила в школе и плоховато понимала речь, но через минуту до нее дошел смысл приказаний: он просил Майлза не беспокоить его в течение ближайших трех часов.
— Что тебе хочется сейчас больше всего? — через минуту-другую обратился к ней Пьер. Голос выдавал его волнение и напряженное ожидание.
— Я.., мне.., я не понимаю вас, —Эмма смущенно пожала плечами.
— Тогда задай мне тот же вопрос… Эмма замерла, поняв, что он имеет в виду. Что делать.., что делать.., лихорадочно соображала она, стараясь не смотреть на него.
— Пьер, чего вам сейчас хочется больше всего? — с трудом выдавила она из себя.
— Дорогая, больше всего на свете я хочу заключить сейчас тебя в объятия…
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Не отдавая себе отчета в том, что она делает, Эмма направилась в спальню.
— Но я.., я еще не разобрала свои вещи, — прошептала девушка, не зная, какую придумать отговорку, чтобы оттянуть момент, которого она и сама ждала с не меньшим нетерпением, чем Пьер.
— Горничная уже все сделала, пока тебя не было. Ты меня слышишь?
Эмма по инерции прошла еще пару шагов и остановилась, совершенно потрясенная размерами и шикарным красным шелковым убором кровати под балдахином. Потом беспомощно оглянулась на Пьера.
— Горничная все сделала? — Ей было немного стыдно и неприятно, что чужие руки разбирала ее вещи, тем более что вещи были очень скромные.
— Что ж тут особенного? Вещи могли помяться и… Эмма, почему ты стараешься ускользнуть от меня? — ласково спросил он, понимая, что она панически боится его, этой роскошной кровати и того, что должно произойти.
— Я? Ничего подобного, — смущенно пробормотала Эмма. — Я просто люблю порядок…
Пьер почему-то вдруг почувствовал тоже какое-то.., нет, не смущение, а недоумение. Почему он так страстно хочет эту женщину? Да, ее физическая красота очень притягивала его, но только ли это? Он почему-то верил, что его новая возлюбленная очень искреннее и бескорыстное создание, к тому же, вероятно, невинное. Хватит с него активных и алчных хищниц, которые после пылких любовных ласк тут же предъявляли ему какие-то требования и считали его деньги своей собственностью.
— Эмма, неужели ты боишься меня? — Он осторожно шагнул к ней.
— Нет.., мне.., я не знаю. — Эмме не хотелось казаться совсем уж дикой. И раз она здесь, то строить из себя недотрогу смешно… Но как получилось, что она стала такой беспомощной? Разве ей не приходилось неоднократно справляться с самыми неуправляемыми посетителями, набравшимися не в меру вина? Сколько раз к ней липли разные мужчины, иногда даже с купюрой в руке, полагая, что ее внимание тоже входит в меню! Но между теми похотливыми клиентами и Пьером Редфайлдом слишком большая разница, хотя мотивы их поведения практически одинаковы. Однако зачем ей обманывать себя? Эмма вся дрожала от мысли, что он сейчас к ней прикоснется.
— Эмма, дорогая, успокойся! Неужели я так опасен в твоих глазах? Когда ты узнаешь меня получше, ты поймешь всю необоснованность своих страхов, — вкрадчиво произнес Пьер.
Эмма кивнула. А что ей оставалось еще делать? Он вел себя как джентльмен.., почти как джентльмен: не агрессивен, не нахален, а ведь мог бы и власть употребить, в конце концов, зачем он привез ее в Париж? Он стоял почти рядом, и аромат его одеколона обволакивал ее, кружил ей голову. Ей хотелось прижаться к этому мужчине и испытать все радости, которые он мог ей подарить. Господи, как она держится до сих пор?