Офсайд
Шрифт:
— Действительно? — тихо спросила она, нахмурив светлые брови. — Почему?
На ум пришло миллион причин. Потому что я заботился о ней, что было для меня неизведанной территорией, в сексуальном или ином плане. Потому что я хотел, чтобы ей было хорошо. Обычно я был уверен, что держу это под контролем, но вдруг обнаружил, что вспотел. И потому что она была так чертовски красива, что это заставило меня немного заболеть внутри.
Я постарался охватить все причины одним предложением.
— Потому что я так влюблен в тебя, что это безумие.
Это
Она тихонько вздохнула, улыбаясь. — То же самое.
Не говоря уже о том, что я ждал этого долгое время, и у меня не было недостатка в накопленном сексуальном разочаровании. Часть меня хотела нагнуть ее, дернуть за волосы и трахнуть до следующей пятницы, чего сегодня определенно не было на столе. Меня это более чем устраивало. Мне просто нужно было немного замедлить мой бросок.
Я погладил подол ее футболки — своей футболки — между большим и указательным пальцами. — Знаешь, это очень, очень сексуально на тебе, — сказал я. — Может быть, ты сможешь надеть его позже.
Бэйли молча кивнула, потянулась, чтобы помочь мне натянуть его через ее голову и бросить на пол. Кружевной белый лифчик идеально подчеркивал ее пухлую грудь. Я втянула воздух, напрягшись еще больше. Проклятье.
Я провел пальцем по бретельке ее лифчика, вниз по ложбинке между ее грудями и обратно к другой стороне. Она глубоко вздохнула, по коже побежали мурашки.
Я залез под пояс ее шорт, играя с резинкой.
— То же самое и с этими.
Она потянула их вниз и вышла из них. Все, что осталось, это кружевной белый лифчик и подходящие трусики в сочетании с километрами гладкой, осязаемой кожи. Не совсем голая, но чертовски горячая.
Мои руки обхватили ее бедра, и я поднял ее, затем положил на кровать так, чтобы я был сверху, между ее ног. Боже, она чертовски хорошо выглядела подо мной, и она чувствовала себя еще лучше.
Я скользнул руками под ее бедра и схватил ее пухлую попку. Она издала хриплый стон, когда я осыпал поцелуями ее шею, поднимая ее к моему твердому члену. Это было прекрасно. Теперь нам нужно было воспроизвести его без одежды.
Еще нет.
Соберись, Картер.
Вместо этого я схватил ее руки и прижал их к кровати. Затем я наклонил голову, захватив ее рот своим. Бэйли хихикнула мне в губы, нерешительно извиваясь в моей хватке.
Все еще держа ее за руки, я приподнялся и навис над ней, пока она лежала на моей подушке.
Я поднял бровь.
— Похоже, ты застряла, Джеймс.
— Тебе нравится командовать, а, крутой парень? — Ее губы изогнулись.
Конечно сделал. По правде говоря, я не оказывал большого давления. Если бы она захотела, то могла бы легко вырваться. И если бы она сказала мне, я бы немедленно отпустил. Это было больше о восприятии сдержанности.
— Мне нравится играть с тобой. — Я усмехнулся, приблизившись, чтобы едва коснуться ее
— Я знаю, — мягко сказала она. — Я не хочу, чтобы ты останавливался.
Я понизил голос, наблюдая за ее лицом.
— Но тебе нравится, что я главный?
До сих пор у меня было довольно хорошее чутье, когда дело доходило до нее. И у меня было твердое предчувствие, что я был прав на этот счет, но я хотел словесного подтверждения.
Ее зрачки расширились.
— Что-то вроде.
— Что-то вроде? — Я сказал. — Или да?
— Будет странно, если я скажу «да»? — Ее дыхание стало поверхностным.
— Нет, — прохрипел я. — Мне это нравится. Но я не хочу переступать и расстраивать тебя. Вот почему я спросил.
Краска залила ее щеки.
— Да.
Знание этого подняло мои фантазии на совершенно новый уровень. О, возможности. Так много возможностей.
Мы должны были бы смягчиться, но, может быть, я мог бы немного снять ногу с тормоза.
— Ммм, — пробормотал я, изучая ее — раскрасневшиеся щеки, приоткрытые губы. — Это чертовски горячо.
Глаза Бейли заблестели, застенчивость исчезла.
— Почему? — Она игриво дернула меня за руки. — Что бы ты сделал, если бы был главным?
Я покачал головой, сдерживая улыбку.
— О, Джеймс. Так много вещей.
— Расскажи мне одну. — Ее голос был хриплым.
Блин, с чего бы мне вообще начать?
Отшлепать ее, завязать ей глаза, связать ее, заставить ее говорить со мной грязно, говорить с ней еще грязнее, задеть ее, заставить ее трогать себя передо мной…
Я мог бы продолжать всю ночь. Бог свидетель, у меня было время подумать об этом.
Но нам приходилось ходить, прежде чем мы могли бегать, кататься на коньках, прежде чем мы могли стрелять, и все такое.
— Во время.
Пригнувшись за ее ухом, я провел носом по ее коже, вдыхая ее сладкий аромат и задерживая его в легких на мгновение. Она вздохнула, когда я проследил линию мягких поцелуев с открытым ртом вдоль изгиба ее шеи. Спустившись к ее плечу, я осторожно впился зубами в ее плоть.
— Прямо сейчас я имею в виду одну вещь.
— Это какую? — Слова шептались с ее губ.
— Заставляю тебя кончить мне на пальцы.
Теперь, когда я завел ее туда своим языком, я был уверен, что смогу сделать это и руками.
И, надеюсь, после этого с моей любимой частью тела.
Она кивнула, наблюдая за мной.
— Хорошо.
Я снова поцеловал ее, потянувшись за ее спину и расстегнув застежку ее лифчика, прежде чем снять бретельки с ее плеч. Взяв ее сосок в рот, я пососал, водя языком по ее идеальному розовому кончику. Она откинула голову назад и вздохнула, проводя руками по моим волосам. Я сжал ее другую грудь ладонью, сжав ее, прежде чем выпустить ее сосок изо рта и переместиться на другую сторону.