Офсайд
Шрифт:
— Хорошо, но как только мы закончим есть, нам нужно заняться учебой. — Я пыталась и не смогла сохранить невозмутимое выражение лица и строгий тон. — И под «мы» я подразумеваю тебя. Исследование. Не флиртуй со мной через стол.
— Как насчет обоих? — Он одарил меня игривой улыбкой. — Знаешь, компромисс.
Невероятно обаятельный, от которого невозможно отказаться.
— Что бы ни мешало тебе учиться и не выходить на испытательный срок.
— Хочу, чтобы вы знали, что в этом семестре я получаю пятерки. — Он сделал глоток воды из
— Ты имеешь в виду, что его заменил самозванец? — спросила я, собирая пустую миску, салфетку и столовые приборы, а Чейз сделал то же самое.
— Скорее реабилитирован вашим добрым влиянием.
Мы встали и перенесли мусор и вторсырье в мусорные баки у столба, затем я повела его к лестничной клетке, ведущей в мой любимый кабинет на втором этаже. Там было уютно, с удобными креслами и функционирующим теплом, чего я не могла сказать о некоторых других учебных помещениях Коллингвуда.
— Хм. — Я промычала, задержав руку на ручке двери из нержавеющей стали. — Если я хорошо на тебя влияю, значит ли это, что ты на меня плохо влияешь?
— Определенно. — Чейз убрал мои волосы с плеча. От его прикосновения по моей спине пробежали мурашки. Он убрал мои волосы и придвинулся ближе, уткнувшись носом мне в ухо. — Кстати об этом, — пробормотал он. — Не могу дождаться, чтобы добраться до тебя завтра вечером.
У меня перехватило дыхание. Я ожидала поцелуя в щеку, а не грязных разговоров посреди студенческого городка. Но это был Чейз, с которым я имела дело.
— Почему это? — спросила я с придыханием.
— Потому что я заставлю тебя кончить так сильно, что ты разбудишь своих новых соседей.
Меня пронзила дрожь, и я повернула голову к нему, широко распахнув глаза.
— О мой Бог. Чейз. Везде есть люди.
— Я знаю. — Он одарил меня волчьей ухмылкой. — Вот почему я сказал это тихо.
— Но теперь я чувствую…
— Застенчивой?
— На публике . — Я просканировала окрестности в поисках подслушивающих. Зона отдыха позади него была заполнена студентами, которые ели и слонялись вокруг, неся подносы с едой и разговаривая по своим телефонам. Конечно, никто из них ничего не заметил. Никто не знал, что я разгорячилась и забеспокоилась. Но все равно.
— В том-то и дело, Джеймс. Ожидание — половина удовольствия. — Он подтолкнул меня, открыл дверь и придержал ее для меня.
Я покачала головой, понизив голос. — Ты такой дразнящий.
— Конечно, — сказал он. — Я люблю дразнить тебя.
— Знаешь, я тоже могла бы подразнить тебя.
Его взгляд поймал мой, теплые карие глаза смешали веселье и желание. — Да, пожалуйста.
— Знаменитые последние слова, Картер.
Когда-нибудь я верну его. Мне просто нужно было напрячь нервы.
Проведя час за изучением — или пытаясь, пока Чейз воспользовался пустой комнатой, изо всех сил стараясь подшучивать
Мы шли через двор под порывами ветра, над головой нависло хмурое серое небо. По крайней мере, дождь прекратился. Обычно я любила осень, но сегодня погода была удручающей, намекая на близкую зиму.
— Угадай, кто звонил мне на днях? — сказал Чейз, делая глоток черного кофе. Другая его рука была переплетена с моей, тепло его кожи согревало ее от холода.
— Кто?
— Помощник генерального директора Лос-Анджелеса.
— Что? — Я замерла с чашкой на полпути ко рту. — Это огромно. Чего он хотел?
— Регистрация. Как проходят занятия, тренировки и питание, как мои тренера, разговоры о видеозаписях игр, что заметили скауты.
Будучи призванным до того, как он пошел в школу, Чейз оказался в идеальной ситуации для хоккеиста колледжа. Место в команде он должен был проиграть.
И наоборот, Дерек не был призван. Он все еще не знал, кто, если вообще кто-нибудь, заберет его после выпуска. Он может не знать до следующего лета. И даже тогда это могла быть НХЛ, АХЛ или ECHL — или ничего из вышеперечисленного, что означало найти постоянную работу, как и все остальные. Последний вариант пугал его больше всего. Он отчаянно хотел играть профессионально после колледжа.
— Сейчас им рано начинать сезон, не так ли? — спросила я, нахмурив брови. Я не была так знакома с тонкостями процесса подписания контракта, как с другими аспектами хоккея.
— Вроде, да. Думаю, они пытаются меня прощупать.
— На следующий год? — Мое сердце замерло. Я хотела сказать, что это потому, что я рада за него, но мои чувства были не такими уж альтруистическими.
— Может быть. — Чейз пожал плечами. — Это или они знают, что я создаю проблемы, и следят за мной. Может быть и то, и другое.
Я смеялась, но он быстро умер. — Ты бы действительно бросил университет на год раньше? Без диплома?
— Ах, да. — Он кивнул.
— Сюда. — Повернув налево, я потянула его к кирпичному зданию факультета социальных наук. Думаю, я знала, почему он был таким немотивированным, когда дело доходило до школы. У него не было планов оставаться там достаточно долго, чтобы закончить учебу.
— Ты бы ушел? Просто так?
— Сто процентов.
Я вдруг почувствовала, что запыхалась.
— Это важное решение.
— Я знаю, — сказал он. — Но я много об этом думал. Если бы до этого дошло, я бы сбежал с корабля. Я всегда могу получить степень позже, если мне нужно.
— Однако большинство людей не возвращаются обратно. — Довольно трудно принять удар по образу жизни, который повлечет за собой.
— Наверное, нет, — признал он.
Миллион мыслей пронеслись у меня в голове, но я не была уверена, что это мое дело.
— Кстати, о хоккее, — сказал Чейз, — я все еще лидирую в своем воображаемом хоккейном пуле. Отчасти из-за тебя.