Офсайд
Шрифт:
Ей и правда не нужно было ничего добавлять. Каждый раз при мысли о шерифе Скай, у меня перед глазами возникал его образ с пистолетом на поясе. Я знал, что он никогда не рискнет что-то мне сделать намеренно, но если бы решил, что защищает свою дочь, он бы пристрелил меня даже не задумываясь.
Мы пробрались наверх в комнату Румпель. Она выключила монитор компьютера и жестом указала на кровать. Я наблюдал за ней, пытаясь решить, что именно должен был сейчас сделать. Казалось, будто я вдруг играю в нападение и не могу вспомнить, как разыгрывать мяч ногами. Понятия не имел, что делать.
К
– Ну же, давай, – сказала она, раздраженно вздохнув. – Залезай.
Возможно, Шекспир сказал бы, что я «претерпел спасение души и тела»56. По крайней мере, думаю, Николь могла бы быть моим спасением.
Но что если она этого не хотела?
Глава двенадцатая
ТРЕНИРОВКА
Сняв обувь и носки, я забрался в кровать Николь и положил голову на ее подушку. Казалось, еще до того, как она легла рядом, ее запах, окруживший меня, уже успокоил мои нервы. Как только она оказалось под боком, я снова обнял ее за талию, и в мой мир вернулась концентрация. А когда она поднесла руку к моему лицу и зарылась пальцами в мои волосы, я почувствовал, что снова могу глубоко дышать.
– Что он сделал, Томас? – прошептала Николь. В окутанной темнотой комнате я видел лишь ее очертания.
И сразу все становилось проще.
– Он был в моей комнате, – тихо сказал я. – Я просто… Это глупо, я знаю, но… – Мой голос оборвался.
– Что? – настаивала Николь.
– Он передвинул вещи… кое-что забрал. Все было не на своих местах.
Секунду Николь молчала, казалось, обдумывая сказанное мной.
– Это действительно тебя нервирует, не так ли?
– Да, – признал я. – От вида твоего шкафчика у меня чуть не случился сердечный приступ.
Она тихонько рассмеялась в нос и погладила мой висок.
– Но тебя не бесит находиться в моей постели, несмотря на то, что я никогда не застилаю ее?
– Да… с этим порядок, – сказал я и понял, что говорю серьезно. – Она хорошо пахнет.
– Она хорошо пахнет? – приподняла брови Николь.
– Да, – ответил я. – Она пахнет тобой.
Я почувствовал, как мое лицо обдало теплом, что было странно. Темнота, очевидно, скроет сей факт от нее, и я был этому рад.
Николь притихла на пару минут, и я прикрыл глаза: просто лежал и думал об ощущениях, возникающих, когда ее пальцы чуть сгибаются и ноготки слегка почесывают кожу моей головы.
– Что он забрал? – спустя некоторое время спросила Николь.
– Ничего особенного, – я пожал плечами. – Всего лишь мой этюдник.
– Ты рисуешь? – от шока в ее голосе я напрягся. Никогда ни с кем не разговаривал о своем этюднике или о рисунках, и мне не хотелось, чтобы она думала, что я тащусь от искусства.
– Не особо, – сказал я, пытаясь дать задний ход. – То есть, совсем непрофессионально. Это больше похоже на… каракули, наверно.
– Зачем ему его забирать?
– Он не хочет, чтобы что-либо отвлекало меня от футбола, – ответил я. – Он просто беспокоится за меня – я знаю. Просто хочет убедиться, что я не теряю концентрацию. Но там была парочка набросков…
– И как это соотносится с беспокойством за тебя? – сказала Николь голосом полным яда.
– Я хочу стать профи, – сказал я, вновь пожимая плечами. – Если я позволю чему-то встать у меня на пути, то мои шансы попасть в нужную команду будут невелики. Если собираешься быть лучшим, будь, на хрен, лучшим. Я не соглашусь ни на что другое.
Николь хмуро посмотрела на меня.
– И какая команда нужная?
– «Реал Мессини».
– Правда? – Николь фыркнула. – Томас… они даже не посылают футбольных агентов в США.
– Теперь посылают.
После долгой паузы Николь вновь заговорила.
– Что ты имеешь в виду?
– Они приедут смотреть мою игру через две недели, – ответил я.
– Ты серьезно? – тон ее голоса повысился, и она приподнялась на кровати, не сводя с меня глаз. – Они ищут замену Уильяму?
– В итоге, да.
– Ни хрена себе, – пробормотала она. – Томас, это колоссально.
– Именно поэтому он не хочет, чтобы что-либо этому препятствовало, – объяснил я. – Он просто хочет для меня самого лучшего.
– Забрать у тебя этюдник и сломать ребро – это ли самое лучшее для тебя? Насколько хорошо ты сможешь играть со сломанным ребром?
Я поморщился, чувствуя, как все мышцы натянулись. Закрыл глаза, словно так смогу вынудить образы исчезнуть из моей головы.
– Он не специально, – сказал я. – Это был несчастный случай.
– Чушь собачья, – пробормотала Николь.
– Пожалуйста… не надо. – Я бы умолял, если бы пришлось. Я не мог об этом говорить.
Она снова легла и пробежала пальцами по моей щеке, вниз к челюсти, а затем снова вверх к волосам, и стала убирать выбившиеся пряди мне за ухо, отчего мое тело расплылось по матрасу.
– Ладно, – сказала она.
– В любом случае к тому времени оно уже будет получше. – Я чуть сдвинулся, чтобы устроиться поудобней, и моя рука скользнула вниз по ее боку. Я начал медленно водить пальцами по ее обнаженной коже, где маечка чуть задралась. Наверно, мне следовало передвинуть руку на участок, прикрытый материалом, но вместо этого подушечками пальцев я медленно выводил узоры на ее коже.
Снова посмотрел ей в глаза и подумал, что даже при тусклом освещении, она была самой красивой девушкой, которую я когда-либо видел. Может, в ней и не было модельной гламурности, но было нечто более естественное – несомненно более женственное. И в ней была сила – не только в теле, но и по духу.
А ее кожа была действительно очень мягкой, отчего я стал задаваться вопросом: были ли ее губы такими же мягкими. И в этот момент я кое-что вспомнил, о чем думал прошлым вечером по дороге домой, после того как подвез Николь.
– Эй… ммм… Николь?
– Да? – ответила она. – Знаешь, кроме меня тут никого нет.
– Ну… да. – Я почувствовал, как непроизвольно приподнялся уголок моих губ. Увлажнил их языком и вдохнул, прежде чем продолжить. – Я просто думал… э-э…
Я сделал паузу.